|
– Некоторые из моих партнеров вложили немалые средства в тот проект, что осуществляется в Негриле. Это довольно далеко. Местечко называется Блади бей, хороший кусок земли. Слышал? – Видел на карте. Это недалеко от пирса на Грин Айленде. – Правильно. Так вот, у меня кое какие акции в этом деле. Мы начали строить гостиницу «Сандерберд», уже закончили первые два этажа и основные жилые помещения, и ресторан, и прочее. А потом туристский бум пошел на спад. Американцы напуганы близостью к Кубе и прочей ерундой. С банком стало трудно иметь дело, денег стало не хватать. Понимаешь, о чем я? – Оказались на мели? – Правильно. Поэтому я хочу открыть гостиницу на несколько дней, мне надо принять в ней с полдюжины партнеров, других основных держателей акций, они прилетят сюда, чтобы все обсудить на месте. Чтобы все увидеть своими глазами. Потом решим, что делать дальше. Так вот, я хочу, чтобы эти парни хорошо провели время, приглашаю из Кингстона хороший джазовый оркестр, исполнителей калипсо, танцоров, много девочек – в общем, дело понятное. Потом – купание и одна из достопримечательностей этого места – узкоколейная железная дорога, по ней когда то перевозили сахарный тростник. Дорога доходит до пирса на Грин Айленде, где у меня стоит большой моторный катер. Подводная рыбная ловля. Еще один пикник. Ну, словом, пусть веселятся вовсю. – Понятно. Надо, чтобы они были в восторге от этого места, чтобы приобрели акции компании. Скараманга сердито нахмурился. – Я плачу тебе тысячу долларов не за то, чтобы ты умничал. Сообразительных и шустрых мне не надо. – За что же тогда платите? Минуту другую Скараманга молча покуривал, струйки дыма исчезали, втянутые его ноздрями. Казалось, это действовало на него успокаивающе. Хмурится он перестал. – Некоторые из этих парней, – сказал он, – скажем так, не очень воспитаны, крутые ребята. Мы, конечно, все держатели акций одной компании, но это не означает, что мы закадычные друзья. Ясно? Мне надо будет провести Две три встречи, конфиденциально, с некоторыми из них, ну, чтобы определить круг взаимных интересов. Словом, кому то из тех, кто не будет приглашен на такую встречу, может прийти в голову попытаться подслушать, о чем, собственно, идет речь, или еще как то разузнать, что там происходит. Вот я и подумал, что человек, знакомый с мерами по обеспечению безопасности и тому подобное, мог бы помочь с организацией охраны на этих встречах, проверить, нет ли микрофонов в помещении, постоять за дверью, понаблюдать кое за кем, проследить за тем, чтобы мне никто не мешал, когда надо. Ясна картина? Бонду пришлось рассмеяться. – Значит, меня нанимают в качестве личного телохранителя, – спросил он. – Так? Скараманга опять нахмурился. – Ну и что в этом смешного, господинчик? Деньги то неплохие, или нет? Три четыре дня провести в таком роскошном месте, как «Сандерберд». Да еще штука в придачу. Что же странного в этом предложении, а? Скараманга раздавил окурок о край стола. Посыпались искры. Он не обратил на это внимания. Бонд почесал затылок, как бы раздумывая. Он и на самом деле размышлял, хотя не мог себе этого позволить. Он понимал, что Скараманга кое что не договаривает. Он также понимал, что ситуация по меньшей мере странная – зачем это вдруг нанимать на работу совершенно незнакомого человека. В самой работе, конечно, ничего странного не было. Логично, что Скараманга не хочет нанимать кого нибудь из местных, например бывшего полицейского, которого, кстати, надо еще найти. |
