|
Хотя мы не согласны с твоим отношением к военной службе, на этот счет спорить не будем. Понимая и уважая твои взгляды, изложенные в письмах, а раньше в искренних разговорах, мы не хотим ничего изменить и не думаем, что нам удалось бы. У нас иные трудности. И чтобы не оказалось слишком поздно, мы настаиваем на двух пунктах. По нашему мнению, раз уж ты занял такую позицию, то надо сделать все, как положено, – то есть без утайки от государства, то есть не прятаться в Европе. Стремление к благу нельзя разделять таким образом, как ты предлагаешь; это должен быть целостный альтруизм, а не расчет: где ты «за», а где – «против». Это вовсе не означает, что тебе надо стать, пользуясь твоим выражением, мучеником, но ты должен по крайней мере встретиться лицом к лицу по этому спорному вопросу, когда решишься, непосредственно с вашей полицией. (И здесь, как я отмечал ранее, есть много возможностей.) Считаем также, что ты не должен торопиться с заключением брака с девушкой, которая, мы в этом убеждены, не подходит тебе в жены. Прости нам эти слова, нам они даются не так легко. Мы чувствовали так с самого начала, но боялись тебе сказать, потому что считали, что ты сам передумаешь. Но твое письмо, где ты говоришь о дружках и тому подобном, дало нам понять, что ты и в самом деле твердо решился, и поэтому мы должны признаться, что не можем приветствовать твой выбор. Поскольку ты не представил нам свою невесту, мы не можем составить о ней мнение на основе личного знакомства. Наше мнение сложилось на основе твоих писем о ней и о ее семье, а также по фотографиям. Эти основания могут показаться шаткими, но в таком вопросе родители должны составить четкое мнение, и не наша вина, что у нас не было других возможностей. Мы считаем, что твоя девушка слишком молода, слишком необразованна и не настолько серьезна, чтобы стать твоей спутницей жизни. И не воспринимай это как брюзжание строгих, отсталых, скучных родителей. Ты же сам понимаешь: мы не забыли, что такое молодость, счастье и радость жизни. Но счастливое будущее просто нельзя строить на легкомыслии молодости. Тебе нужна спутница, с которой ты мог бы делить самые глубокие тайны своей души и систему ценностей. Твоя жена должна быть тебе в самом прямом значении духовно близка. В противном случае ваш брак станет адом видимостей, одиночества и в конечном итоге измены. Умоляю тебя, Людвиг, подумай над моими словами. Можешь не соглашаться. Но хотя бы ради нас, сынок, умоляю, отложи свадьбу. Прости нас и пойми на самом деле страшную тревогу мою и матери – родителей, любящих своего единственного сына. Через несколько дней, когда ты получишь это письмо, я могу тебе позвонить, от восьми до девяти утра на твой адрес. Мама обнимает тебя и целует.
Твой всегда любящий тебя отец Д. П. X. Леферье. P.S. Не пойми превратно этого письма. Мы с матерью с ужасом представляем себе последствия твоего конфликта с властями. Тебе может грозить даже тюремное заключение. Перед тем как отправить письмо, я еще раз переговорил с мистером Ливингстоном. Он говорит, что юридическая процедура в последнее время стала не такой суровой и можно представить суду свидетельство психиатра. Это не обязательно должно быть свидетельство о психической болезни».
Ты сама знаешь, как я отношусь к тебе, и я понимаю, что пора бы… Но интуиция безошибочно говорит мне (а я внимательно слушаю), что ты меня не любишь, более того, ты любишь другого. Ты мне всего лишь намекнула, а остальное уж я сам, Ричард Ш. Холмс, вывел при помощи дедуктивного метода. Я совершенно не чувствую себя обманутым. Твоя капризная душа для меня всегда была ясна. И раз так обстоят дела, то тем лучше, что мы не поехали, я так считаю; а ты? К тому же намечается присутствие Тисборнов в такой концентрации, что мне уже сейчас никуда плыть не хочется. Я сделаю вид, что яхта поломалась. Таким образом, все устроим и останемся безгрешными. Почему наша с тобой жизнь должна быть достоянием общественности, вместо того чтобы протекать в пристойной семейной норке? Что касается брака, то сомневаюсь, что я, Парджетер, для него создан. |
