Рэй Брэдбери. Человек в картинках
1. Prologue: The Illustrated Man / Пролог. Человек в картинках 2. The Veldt / Вельд 3. Kaleidoscope / Калейдоскоп 4. The Other Foot / Другие времена 5. The Highway / На большой дороге 6. The Man / Человек 7. The Long Rain / Нескончаемый дождь 8. The Rocket Man / Космонавт 9. The Fire Balloons / Огненные шары 10. The Last Night of the World / Завтра конец света 11. The Exiles / Изгнанники 12. No Particular Night or Morning / То ли ночь, то ли утро 13. The Fox and the Forest / Кошки-мышки 14. The Visitor / Пришелец 15. The Concrete Mixer / Бетономешалка 16. Marionettes, Inc. / Корпорация «Марионетки» 17. The City / Город 18. Zero Hour / Урочный час 19. The Rocket / Ракета 20. Epilogue / Эпилог
Пролог: Человек в картинках
Prologue: The Illustrated Man, 1951 год Переводчик: Н. Галь
С человеком в картинках я повстречался ранним тёплым вечером в начале сентября. Я шагал по асфальту шоссе, это был последний переход в моем двухнедельном странствии по штату Висконсин. Под вечер я сделал привал, подкрепился свининой с бобами, пирожком и уже собирался растянуться на земле и почитать — и тут-то на вершину холма поднялся Человек в картинках и постоял минуту, словно вычерченный на светлом небе. Тогда я еще не знал, что он — в картинках. Разглядел только, что он высокий и прежде, видно, был поджарый и мускулистый, а теперь почему-то располнел. Помню, руки у него были длинные, кулачищи — как гири, сам большой, грузный, а лицо совсем детское. Должно быть, он как-то почуял мое присутствие, потому что заговорил, еще и не посмотрев на меня: — Не скажете, где бы мне найти работу? — Право, не знаю, — сказал я. — Вот уже сорок лет не могу найти постоянной работы, — пожаловался он. В такую жару на нём была наглухо застегнутая шерстяная рубашка. Рукава — и те застегнуты, манжеты туго сжимают толстые запястья. Пот градом катится по лицу, а он хоть бы ворот распахнул. — Что ж, — сказал он, помолчав, — можно и тут переночевать, чем плохое место. Составлю вам компанию, вы не против? — Милости просим, могу поделиться кое-какой едой, — сказал я. Он тяжело, с кряхтеньем опустился наземь. — Вы ещё пожалеете, что предложили мне остаться, — сказал он. — Все жалеют. Потому я и брожу. Вот, пожалуйста, начало сентября. День труда — самое распрекрасное время. В каждом городишке гулянье, народ развлекается, тут бы мне загребать деньги лопатой, а я вон сижу и ничего хорошего не жду. Он стащил с ноги огромный башмак и, прищурясь, начал его разглядывать. — На работе, если повезет, продержусь дней десять. А потом уж непременно так получается — катись на все четыре стороны! Теперь во всей Америке меня ни в один балаган не наймут, лучше и не соваться. — Что ж так? Вместо ответа он медленно расстегнул тугой воротник. Крепко зажмурясь, мешкотно и неуклюже расстегнул рубашку сверху донизу. Сунул руку за пазуху, осторожно ощупал себя. — Чудно, — сказал он, всё ещё не открывая глаз. — На ощупь ничего не заметно, но они тут. Я все надеюсь — вдруг в один прекрасный день погляжу, а они пропали! В самое пекло ходишь целый день по солнцу, весь изжаришься, думаешь: может, их потом смоет или кожа облупится и всё сойдёт, а вечером глядишь — они тут как тут. — Он чуть повернул ко мне голову и распахнул рубаху на груди. — Тут они? Не сразу мне удалось перевести дух. — Да, — сказал я, — они тут. |
