|
Вспомнив о суровой, стоической честности Торговых Представительств, Фрэнк обрел уве-ренность. Даже от Уиндема-Матсона они отмахнутся, как от назойливой мухи. Будь он владель-цем «Уиндем Матсон Корпорейшн», или кто угодно еще. Он, Фрэнк, по крайней мере, на это на-деялся. «Кажется я начинаю верить в эту муру насчет Сопротивления Тихоокеанского Содружест-ва», – сказал он про себя. – «Оглядываясь в прошлое… тогда все это казалось очевидной фаль-шивкой, пустой пропагандой. А сейчас…» Он поднялся с кровати и не твердыми шагами отправился в ванную. Пока он мылся и брил-ся, радио вещало дневные новости. – И пусть не смеются над этими попытками, – сказал радио, когда он включил горячую воду. "Нет, мы и не думали смеяться, – с горечью решил Фрэнк. Он знал о каких таких попытках шла речь. Однако, в конце концов, в этом было даже что-то забавное, особенно в картине, где бес-страстные, хмурые немцы шагают по Марсу, по красному песку, на который еще не ступала нога человека… – Цивилизация сопроцветания должна остановиться и рассмотреть, сочетаются ли наши по-иски обеспечения сбалансированного равенства обязанностей и ответственности с вознаграждением… «Типичный жаргон правящей иерархии», – отметил Фрэнк. – Мы прекрасно понимаем, что будущей ареной, где будут вершиться деяния людей, будь они нордической, японской, негроидной… И все в том же духе. Тем не менее, факт оставался фактом: Тихий океан почти ничего не предпринимает в деле колонизации планет. Он занят – а скорее завяз – в Южной Америке. Пока немцы были поглощены суматохой запуска в космос огромных автоматических систем, японцы все еще выжигали джунгли во внутренних районах Бразилии и возводили восьмиэтажные дома из глины для бывших охотников за черепами. А к тому времени, когда японцы запустят свой первый космический корабль, немцы приберут к рукам всю Солнечную систему, как говорилось в старинных учебниках истории, немцев не было, когда остальная Европа накладывала последние штрихи на мозаику своих колониальных империй. "Однако, – размышлял Фрэнк, – на этот раз они не собираются становиться в хвост очереди, они научились. Потом он подумал об Африке, об эксперименте, проведенном там наци. От этой мысли кровь застыла в жилах. Эти гигантские опустошенные руины… – Мы должны, – продолжало радио, – невзирая на свои личные симпатии и антипатии, при-знать нужды всех народов и их духовных… Фрэнк выключил радио, потом, несколько успокоившись, снова включил его. «Христа на виселицу, – подумал он. – Африка». За этот призрак умерщвленных племен, стертых с лица земли, чтобы освободить землю – для чего? Кто знает? Возможно, даже главные зодчие в Берлине не знают". Компания роботов, строящихся и опутывающих колючей проволокой. Строящих? Скорее перемалывающих. Чудовища из палеонтологического музея, призванных делать чаши из черепов врага. Дружная семейка, поставившая на конвейер вычерпывание мозгов – и только для того, чтобы съесть. А практическое использование человеческих костей. Как это экономно – думать не только о том, как пожрать людей, кои не пришлись по вкусу, но пожрать из их собственных черепов. Лучшие в мире инженеры! Питекантроп в стерильно белом халате в какой-нибудь университетской лаборатории Берлина, размышляющий над тем, для чего можно приспособить черепа, кожу, уши, жир других людей. «Да, герр доктор. Новое применение больших пальцев ног: смотрите, можно приспособить сустав в качестве быстродействующего механизма для зажигалки. Теперь герр Крупп сможет производить их в количествах…» Его ужаснула эта мысль: древний гигантский недочеловек – людоед – ныне процветает, вновь завладев миром. |
