Обе сестры, по-видимому, одновременно
колотили по клавишам, стараясь подзадорить канареек, и громко хохотали при
этом. Их веселье передалось Анри; он с улыбкой кивнул Рубо и отошел в глубь
комнаты. Рубо постоял еще с минуту, глядя на балкон, откуда доносились
взрывы молодого заразительного смеха. Взглянув затем прямо перед собою, он
увидел, что паровоз закрыл уже свои пароотводные краны; стрелочник направил
его к кэнскому поезду. Последние хлопья белого пара расплывались в густом
черном дыму, которым заволокло все небо. Затем Рубо отошел от окна.
Часы с кукушкой показывали уже двадцать минут четвертого, Рубо пришел в
отчаяние. Что за черт, чего ради Северина так запаздывает? Стоит ей попасть
в какой-нибудь магазин - она уж не может оттуда вырваться. Чтобы заглушить
грызущее чувство голода, Рубо решил накрыть на стол. Большая, в два окна,
комната тетушки Виктории служила одновременно спальней, столовой и кухней;
комнату украшала ореховая мебель: кровать с драпировками из красного кумача,
буфет с выдвижной доскою, круглый стол и большой нормандский шкаф. Рубо
вынул из буфета салфетки, несколько тарелок, ножи и вилки, два стакана. Все
сверкало чистотой, и Рубо, накрывая на стол, забавлялся своими хлопотами по
хозяйству, точно играл в кукольный обед. Его радовала белизна салфеток; он
был влюблен в свою жену и улыбался при мдсли о том, как, открыв дверь, она
расхохочется своим свежим смехом. Рубо положил пирог на тарелку, поставил
рядом бутылку с вином и с беспокойством стал отыскивать что-то глазами;
потом быстро вытащил из кармана два забытых свертка - коробочку с сардинками
и швейцарский сыр.
Пробило половина четвертого. Рубо шагал взад и вперед по комнате,
прислушиваясь к малейшему шуму на лестнице. Чтобы как-нибудь убить время, он
остановился перед зеркалом и начал разглядывать себя. Он положительно не
стареет. Ему скоро стукнет сорок, а его ярко-рыжие вьющиеся волосы нисколько
не поседели. В густой, окладистой золотистой бороде тоже еще не было седины.
Среднего роста, но крепкого сложения, с низким лбом и широким затылком,
круглолицый, краснощекий, с большими живыми глазами, он нравился сам себе.
Его сросшиеся брови сходились над переносицей в одну сплошную линию, что
считается признаком ревности. Жена Рубо была на целых пятнадцать лет моложе
его, а потому не мудрено, что он зачастую поглядывал в зеркало.
Заслышав шаги, Рубо побежал к двери и приотворил ее. Но это была
продавщица газет на вокзале, жившая в том же коридоре, в смежной комнате.
Разочарованный, Рубо захлопнул дверь и принялся рассматривать стоявшую на
буфете коробку, оклеенную раковинами, подарок Северины ее кормилице, тетушке
Виктории. Он много раз видел эту коробку, и теперь, стоило ему только
взглянуть на нее, как в его памяти ожила вся история его женитьбы, хотя с
тех пор прошло уже целых три года. Он родился в Южной Франции, в Плассане,
где отец его был ломовым извозчиком; служил в армии и вышел в отставку
фельдфебелем; долго работал железнодорожным мастером на мантском вокзале, а
затем был назначен старшим мастером на Барантенскую станцию. |