Эмиль Золя. Человек-зверь
Ругон-Маккары - 17
I
Войдя в комнату, Рубо положил на стол фунтовый хлебец, пирог и поставил
бутылку белого вина. Тетушка Виктория перед уходом на службу закрыла трубу
раньше, чем следовало; печь страшно накалилась, и в комнате была невыносимая
жара. Помощник начальника станции открыл окно и облокотился на подоконник.
Он смотрел из окна высокого дома, последнего с правой стороны
Амстердамского тупика. В этом доме общество Западной железной дороги отвело
квартиры для некоторых своих служащих. Комната тетушки Виктории помещалась
на пятом этаже, и окно, прорубленное в чердачной крыше, выходило прямо на
железнодорожную станцию, которая врезалась в Европейский квартал; в
открывшемся громадном пролете неожиданно для глаза развертывалась широкая
даль. В этот день горизонт, сливаясь с тусклым набухшим небом, освещенным
неярким февральским солнцем, казался еще шире.
Напротив в солнечных лучах, просвечивавших сквозь сероватую дымку,
неясно обозначались вдали легкие очертания домов Римской улицы. Слева видны
были навесы крытых складов, их громадные арки с закопченными стеклами. Далее
шли колоссальные постройки главной железнодорожной станции, которая была
отделена сторожкой и грелочной от других, меньших станция: Аржантейльской,
Версальской и станции Окружной дороги. Справа железная звезда Европейского
моста закрывала пролет, который затем открывался снова и уходил вдаль до
самого Батиньольского туннеля. Внизу, прямо под окном, на обширной
территории станции, разбегались веером три двойных рельсовых пути, словно
выходившие прямо ив моста. Каждый путь разветвлялся на станции в целую
сложную сеть, бесчисленные колеи исчезали под навесами. Перед станционными
постройками стояли три будки стрелочников, у каждой - маленький обнаженный
садик. В хаосе вагонов и локомотивов, загромождавших рельсы, большой красный
стрелочный диск ярким пятном вырисовывался в бледном свете дня.
Рубо загляделся на эту картину, мысленно сравнивая громадную парижскую
станцию со станцией в Гавре. Каждый раз, когда он приезжал на день в Париж и
останавливался у тетушки Виктории, в нем просыпался интерес к его ремеслу.
На главном дебаркадере началась суета: прибыл мантский поезд. Рубо
следил за дежурным паровозом, маленьким локомотивом с тендером на шести
низких, соединенных друг с другом колесах, приступившим уже к разборке
поезда. Паровоз работал проворно и усердно, увозя и отодвигая вагоны на
запасные пути. Другой, могучий курьерский паровоз, на четырех громадных
быстроходных колесах, одиноко стоял, выбрасывая из трубы густой черный дым,
медленно и прямо поднимавшийся вверх в спокойном воздухе. Но с особым
вниманием следил Рубо за поездом, который должен был отойти в 3 часа 25
минут в Кэн. Пассажиры уже сидели в вагонах и ожидали только прицепки
паровоза.
|
