Эмиль Золя. Нана
Ругон-Маккары - 9
1
В девять часов зал театра "Варьете" был еще пуст. Лишь кое-где на
балконе и в первых рядах партера, скупо озаряемых люстрой с приспущенными
огнями, уже ждали зрители, еле видные в креслах, обитых бархатом
гранатового цвета. Большое красное пятно занавеса тонуло во мраке. Со
сцены не доносилось ни звука, рампа была погашена, пюпитры музыкантов в
беспорядке сдвинуты. И только наверху под самым куполом, на росписи
которого в позеленевших от газа небесах стремили свой полет женские и
обнаженные детские фигуры, только там, на галерке, непрестанно гудели
голоса, раздавался смех, и под широкими полукружиями золоченых арок
громоздились друг над другом головы в чепчиках и каскетках. Время от
времени озабоченная билетерша с билетами в руках пропускала вперед
господина с дамой; заняв места, мужчина во фраке и стройная нарядная
женщина медленно обводили взглядом зал. В партер вошли двое молодых людей.
Они остались стоять, разглядывая зал.
- Я тебе говорил, Гектор! - воскликнул тот, что был постарше, высокий,
с черными усиками. - Мы пришли слишком рано. Я успел бы докурить сигару.
Мимо прошла билетерша.
- О, господин Фошри, - непринужденно обратилась она, - до начала не
меньше получаса!
- Зачем же тогда назначили на девять часов? - проворчал Гектор, и на
его худом, длинном лице выразилась досада. - Еще утром Кларисса - она ведь
занята в спектакле - уверяла меня, что начнется ровно в девять.
С минуту они молчали, подняв головы, всматриваясь в неосвещенные ложи.
Но ложи казались еще темнее от зеленых обоев, которыми были оклеены. В
полный мрак был погружен и бенуар под галереей. В ложах балкона сидела
лишь полная дама, облокотившись на бархатный барьер. Справа и слева от
сцены, между высокими колоннами, еще пустовали литерные ложи,
задрапированные занавесками с длинной бахромой. Белый с золотом зал и его
светло-зеленая отделка потускнели, словно их заволокло светящейся пылью от
язычков пламени, дробившихся в хрустале большой люстры.
- Ты получил литерную ложу для Люси? - спросил Гектор.
- Получил, - ответил его товарищ, - хоть и не без труда... Ну да, за
Люси беспокоиться нечего, уж она-то спозаранку не приедет!
Фошри подавил легкую зевоту и, помолчав, прибавил:
- Тебе везет, ведь ты еще не бывал на премьерах... "Златокудрая Венера"
будет гвоздем сезона. О ней говорят уже полгода. Ах, милый мой, какая
музыка!.. Сколько огня! Борднав свое дело знает, он приберег эту изюминку
для Выставки.
Гектор благоговейно слушал, затем спросил:
- А ты знаком с новой звездой, с Нана, которая играет Венеру?
- Ну, вот! Опять! - воскликнул Фошри, разводя руками. - С самого утра
только и разговору, что о Нана! Я встретил сегодня человек двадцать и от
всех только и слышал: "Нана, Нана".
|
