— Мамке твоей в магазин сходить. Передай, скажи от Грузовика.

— Алексей ты у меня щедрый такой… — растаяла Настя, как мороженное. — Саня скажи мамке, что это от ее будущего зятя!

Лёха отмахнулся — мол, пустяк. Ну судя по прессу бабла на его кармане — действительно пустяк. Возражать по поводу наименования себя «зятем», пусть и будущим — Грузовик не стал совершенно.

— Уберёшь пацан, — бросил Грузовик, кивая на тарелку с пережёванной ливеркой. — Не в службу, а в дружбу.

Пельмень прифигел малость от подобной просьбы — колбасу переводит, плюётся, так ещё убирать заставляет. Понятно, что он Саню спас и денег отсыпал мамке, но путать тоже не надо. Пельмень не домохозяйка.

— Сам уберёшь, — ответил коротко Пельмень.

— Чего? — Лёха нахмурился, а потом рассмеялся. — Хорош. Настя, брат у тебя зачетный. Далеко пойдёт. Сразу на ус мотает.

Настя выпустила густой дым в окно, пожала плечиками. Потом поднялась и убрала за своим парнем ливерную колбасу. Тарелку отнесла обратно на кухню, также молча.

Лёха Грузовик вернул взгляд на Пельменя.

— Слыш додик, если че пиши мне на пейджер. Номер я тебе дал. Проблемы какие, обижать кто будет, по любому поводу обращайся. Усёк?

— Ага.

Пельмень понимал, что Грузовик это делает не потому, что хотел Саню защитить, а потому что хотел поколотить понтов перед ним самим и перед сестрой. Да и вообще ЧСВ у него едва ли не из задницы лезет. Но предложение, конечно, шикарное. Тут не добавить, ни убавить.

— И за кастет спасибо, — добавил Пельмень. — Думаю, что мне эта штуковина пригодится.

— Сочтёмся, Саня. Гавно вопрос. Ты хоть пользоваться им умеешь? Или показать?

— Разберусь. Много тяму вскрывать черепушки не надо.

— Ну даёшь. Ты вообще когда-нибудь дрался? Ну чтоб по взрослому? Не вот эта вот ваша петушарня.

Пельмень промолчал. Врезал кастетом о ладонь.

— Правильный настрой, пацан. Ты главное не потеряй кастет, на нем нанесена символика братвы.

— Круто, — Саня действительно увидел на кастете какие-то закорючки. — Слышь, Лёха, а почему к тебя погремуха Грузовик? — спросил он.

Правда любопытно.

— Много будешь знать, мало будешь жить, пацан, — отмахнулся Лёха. — Тебе пока такие вещи знать совершенно ненужно.

— Скажи, я могила. Ты правда бандос? — настоял Пельмень.

Грузовик долго упираться не стал и сказал, что возит тела на кладбище после стрелок и бандитски разборок. Хоронить. Подхоранивать. То, с какой прытью Лёха об этом рассказывал, указывало на то, что такая работа приходится ему по душе.

— У меня рабочая Газелька есть, поэтому и прозвали Грузовиком. Тела гружу и отгружаю, — хмыкнул Лёха. — А когда надо, то сам из живого делаю мертвое, сечёшь пацан?

— У тебя ствол есть, да?

— Найдётся для особо любопытных.

Пельмень кивнул. Оригинально, конечно — в кавычках только.

— Слушай, Лёха, а если тебя попросить найти адрес одного мудака — найдёшь? Не в службу, а в дружбу.

Пельмень сжал кулак с кастетом, уставился на свинцовую подушечку.

Лёха приподнял бровь, улыбнулся. Догадался куда клонит Саня быстро. Тут много смекалк не потребовалось.

— Ты ж сказал, что не в курсах кто это такие? Или вспомнилось? Так можем если хочешь прыгнуть в тачку…

Пельмень перевёл взгляд на Леху. Их глаза встретились.

— В курсах, но это мое дело, мне надо за Сему отомстить.