На стены ближайших домов бросал блики маячок патрульной полицейской машины.
- Не останавливаемся! - подгонял друзей Микеланджело, заметив, что черепашки замедлили ход. - Есть кому разбираться и без нас. Да мы и вряд ли чем сможем помочь. Наша задача задержать Шредера, Бибока и Рокстеди.
Друзья быстро миновали несколько темных кварталов, скользя на мокрых от недавнего дождя тротуарах и спотыкаясь о невидимые в темноте бордюры.
Леонардо первый обнаружил нужный люк.
- За мной! - крикнул он, отодвигая в сторону тяжелую мокрую крышку.
Они по-кошачьи ловко спустились в широкий колодец и замерли, прислушиваясь. Вскоре они действительно услышали тяжелые хлюпающие шаги и глухой злой голос Шредера. Полковник ругался на Бибока и Рокстеди.
Те, оправдываясь перед ним, что-то гнусавили в ответ. Слов разобрать было невозможно.
Друзья выхватили оружие и спрятались в нише. Они прекрасно понимали, что лучше всего было бы пропустить вперед Шредера, Бибока и Рокстеди и ударить им в спину. Но... были неспособны на такой коварный маневр. Друзья всегда встречались с врагом в открытом бою, лицом к лицу, и никогда в жизни не били лежачего или в спину. Не смогли они этого сделать и на этот раз. Как только враги показались из-за поворота трубы, Микеланджело вышел из своего укрытия и громко произнес:
- Ну, что, трусы, не ожидали снова встретить нас?
- Я же говорил, что нужно было подниматься наверх! - обиженным тоном прогнусавил Бибок.
- 3аткнись! - оборвал его Шредер. Он был мокрый, продрогший и невероятно злой. - Вы зря это сделали, грязные зеленые террористы! - крикнул он в сторону черепашек. - Сейчас вы пожалеете, что еще раз встали на нашем пути!
События этого ужасного дня даже бесстрашных ниндзя вывели из равновесия. Они были полны решимости драться до последнего, и с удивлением обнаружили у себя в доброй душе непостижимое желание превратить мерзавцев в мешки с переломанными костями и швырнуть их здесь на грязном вонючем полу.
В воздухе повисла полнейшая тишина, но не ласковая, какая бывает в детской комнате, а тишина жестокая, острая, насторожившаяся, готовая взорваться криками ужаса и боли. Хотя глаза привыкли к темноте уже давно, но в этом кромешном мраке, куда не проникал ни один лучик света, противники могли только с трудом различить силуэты друг друга. Никто не решался первым ринуться в бой.
Черепашки, вжимаясь в холодные стены, пытались разобраться в подлой душонке бандитов, которые стояли перед ними, бандитов, которые из своей жажды власти, отняли жизнь стольких людей. Это было непостижимо до дурноты. Черепашки боролись с желанием голыми руками задушить этих мерзавцев.
Чужая кровь на этот раз их не пугала - не верилось, что у этих уродов кровь могла быть такой же, как у прочих людей. Невозможно было вообразить, что у них когда-то были мать и отец, невозможно было предположить, что Шредеру когда-либо нравилась красивая стройная девушка.
Совесть - понятие, которое придумали люди. Или совесть это то, что отличает человека от зверя? Никто не мог дать быстрый ответ.
Наконец черепашки решились.
Они вышли вперед, но тут же покатились по наклонному каменному полу, ведущему вниз. Лишь они сделали свой первый шаг, враг, улучив момент, без сомнений и колебаний набросился на них. Яростным клубком, царапая и пиная друг друга, противники покатились по мокрому бетону.
Леонардо пытался оторвать грубые пальцы Бибока, вцепившиеся в его шею. Это ему удалось, и он вывернулся.
Микеланджело ударил в челюсть Рокстеди, но из-за тесноты размах не удался, и его стальной кулак лишь мазнул противника по бородавчатому подбородку.
Донателло и Рафаэль бились со Шредером. |