Микеланджело колошматил Джимми, нанося град стремительных ударов и быстро отскакивал. А гигант лишь почесывал ушибы и в ответ, если успевал дотянуться, бил Микеланджело ладонью наотмашь.

  От шлепков Джимми у ниндзя уже кружилась голова, а противник по-прежнему был спокоен и непробиваем.

  Донателло, Леонардо и Рафаэль сострадатель­ной кучкой топтались у края круга. Они вздраги­вали от каждого дикого выкрика обрадованной тол­пы, сердце у них сжималось от жалости к другу.

  Между тем поединок стал понемногу ускорять­ся. Теперь Микеланджело кружил вокруг Джимми-медведя, не давая тому пёредышки. Гигант уже не мог безразлично стоять на месте: жесткие кулаки Микеланджело, раз за разом достигая цели, начали его понемногу раздражать.

  Разозленный Джимми крепко приложился к Ми­келанджело, который оттого чуть не вылетел за край круга. Пока ниндзя очумело крутил головой, вытряхивая остатки звездочек, Джим, подняв ку­лаки, вразвалку двинулся на беспомощного Ми­келанджело.

  Зрители зло заворчали: схватка подходила к концу. Гиганту оставался шаг, чтобы огромной ступней пригвоздить противника к полу. Лили взвизгнула и отвернулась.

  Черепашки сделали движение вперед, но замер­ли под свирепыми взглядами толпы.

  Моррисон уже намеревался остановить поеди­нок: ему показалось, что от Микеланджело Джим оставит мокрое место. Но тут произошло непредви­денное.

  Микеланджело собрался, приподнялся, словно намереваясь вскочить, а потом ядром метнулся под ноги Джимми. Гигант, не ожидавший удара, по­шатнулся и рухнул на спину, нелепо дрыгая рука­ми и ногами.

- Победа! Победа! - восторженно восклицали зрители.

  Джимми сел, удивленно тараща глаза. Он повер­тел головой вокруг себя: приветствовали явно не его.

  А толпа, ошарашенная и немного смущенная, уже праздновала нового кумира. Боевой круг тут же превратился в праздничный стол. Откуда-то, словно по мановению руки, появились консервы, хлеб, бутылки с пивом и другими напитками.

  Заставили глотнуть даже Лили. Сначала она морщилась от отвращения, но потом ей стало теп­лее и уже как будто не так смердели тела людей, которые находились рядом.

  Вскоре послышались песни. Кто-то притащил старый проигрыватель и, неизвестно каким обра­зом сохранившиеся пластинки. Из динамика со страшной силой вырывались крики и рев перевоз­бужденной электрогитары.

  Моррисон протиснулся сквозь толпу к Мике­ланджело.

- Рад, что ты немного уронил Джимми. Он славный малый, но в последнее время стал зазнаваться.

- Спасибо! - ответил Микеланджело. - Есть разговор. Мы ищем Шредера. Это страшный преступник. Коренастый такой, среднего роста, глаза черные и острые-острые.

- Размороженный! - сообразил Моррисон и усмехнулся. - Можешь не описывать, мы здесь не такие уж темные.

- Да я тоже размороженный, и друзья мои...

- И это знаем! - усмехнулся Моррисон.­ - Я даже знаю больше тебя.

- Что именно? - удивился Микеланджело.

- Ты знаешь, кто и зачем освободил Шредера?

-  Нет! - пожал плечами черепашка.

- Стив Мендер - тиран и повелитель.

- И зачем же он его разморозил?

- Для того, чтобы убить меня!

- Тебя? - Микеланджело уставился на Мор­рисона. - Но почему?

- А... - неопределенно махнул рукой Моррисон. - Когда-то он и мой отец учились в одной группе в университете.

- Ну и что? - не прослеживая связи, спросил Микеланджело.

- Так вот, он до сих пор ненавидит моего отца.

- Но ты-то здесь причем?

- Просто мой отец знал про Стива Мендера одну тайну, которую не должен знать никто.