Эйприл всмотрелась в экран до рези в гла­зах, но была готова поклясться, что она никог­да не видала столь странных аборигенов. Это были приземистые существа с копной какой-то жёсткой соломы на макушке, длинными почти до земли руками и широким ртом с ужасными зубами.

  Глаза их смотрели безжизненно, словно они все были слепы.

Глава 10. Остроухи

  Хааврон с громким хрустом потёр свои зако­ванные в панцирь динозавра руки с ужасными когтями и улыбнулся, если его ужасный оскал на лице можно было назвать улыбкой. Он присел на свой хвост перед Эйприл и спросил с из­дёвкой:

-   Вам, людям, кажется, что ваша форма жизни существовала всегда и будет существо­вать всегда? Придётся вас разочаровать. Вы не первые, кто жил на этой планете, и не первые, кто погубил на ней всё живое и самих себя.

  Хааврон щёлкнул когтем по телевизионному пульту и на экране возникли все те же отвратительные физиономии.

-   Ты видишь всё, что осталось от древних аборигенов. Они тоже земляне, слегка похожи на вас, но между вами лежит пропасть време­ни. Самое главное - они не люди. В них нет ни капли крови. Они сухи, как камень, и мо­гут обходиться без воды.

  Эйприл лихорадочно потянулась за своей ви­деокамерой, но Хааврон остановил её:

-   Зачем тебе их снимать? Я могу тебе подарить свои видеокассеты. Ты можешь любовать­ся сколько угодно этими уродцами в пределах моих владений. Но ни один человек прежде времени не увидит солдат моей победоносной армии.

  Вспотевшая от волнения Эйприл откинулась на спинку кресла. Спинка была тоже мокрая от пота. Эти ящеры слишком теплолюбивы, в зале было невыносимо жарко.

  А Хааврон поднялся с хвоста и принялся расхаживать по залу, как университетский профессор, читающий лекцию студентам. Он даже делал широкие жесты руками с когтями на пальцах, чтобы его речь оказалась доход­чивой.

-   Итак, перед вами на экране изображена краткая история доисторической жизни. Я имею в виду ту жизнь, которая была до начала натуральной истории, а не до появления вашей человеческой расы.

  Хааврон даже откашлялся для убедительнос­ти, если только ящеры умеют кашлять.

-   Эта форма жизни более древняя и прими­тивная. Эти праземляне уничтожили себя за миллионы лет до появления нынешних разум­ных обитателей Земли - вас, людей. Ничтожные останки и следы этой разумной жизни вы находите в горных породах, но боитесь при­знать винты и шестерёнки, намертво впаянные в вулканический гранит, за свидетельство древних цивилизаций. Вы просто боитесь мыс­ли, что вы тоже способны уничтожить свою собственную жизнь на Планете Воды. А это ведь так просто: ваша жизнь исчезает под атомным пеплом или грудами ядовитых отхо­дов, а планета остаётся. Со временем метеори­ты занесут на неё семена новой жизни и всё по­вторится сначала.

  Эйприл слушала россказни Хааврона, на­мертво вжавшись в кресло. Это не примитив­ный Шредер с его сумасшедшими выходками, а настоящий профессор среди космических динозавров.

-   Итак, прежние обитатели земли уничто­жили всё живое на планете. Но, тем не менее, ты сама убедилась, что крохи от этой цивили­зации сохранились в этой безжизненной пус­тыне и доныне.

-   Я не верю! - вскрикнула Эйприл. - Ты сам поселил сюда своих инопланетных мутантов.

-   Верить не надо ни во что. Цивилизация высокородных рептилий, к которой я имею честь принадлежать, давно избавилась от тако­го предрассудка, как глупая вера. Выше вся­кой веры - страх, на котором держатся все миры. А вот эти наивные идиотики, которых ты видишь на экране, ещё до сих пор верят в выдуманного бога Мра-а.

-   Ты думаешь, ты нагоняешь страх на каж­дого?

-   О да! - самодовольно ухмыльнулся Хаав­рон.