Шеннон высовывается из окошка.

— Мам, — зовет она.

— Не гони лошадей, — откликается Джейни. — Сполосните волосы лимонным соком, — говорит она. — Некоторые не верят, но, когда у меня концы зеленели, мне помогало.

Когда Люси едет домой под коралловым небом, она дважды пропускает поворот. И тогда она решает — хватит кружить вокруг пирожковых в раздумьях о внезапно вспыхнувшей страсти, надо во что бы то ни стало сделать то, чего ни Пол Сэлли, ни городская полиция, быть может, не сумеют сделать. Ей необходимо узнать, кто такая Карен Райт и кто ее убил. Это единственный способ отвлечь внимание от Кейта. Если его схватят, не разобравшись, он погиб. Дело не в том, обвинят его или нет, а в том, как он будет жить дальше. Если Кейт убедит себя, что он презренный и жалкий, то никогда больше не вернется в нормальную жизнь: ложь из мелкой станет большой, как раскормленная рыбешка, мелкие кражи станут более крупными и более рискованными, нитка бисера превратится в петлю на шее.

И потому, вместо того чтобы идти к себе, Люси направляется в квартиру 1 «А», где живет комендант. Ей не нужно притворяться, будто она волнуется, говоря, что ей необходимо попасть в квартиру 8 «С». Это, конечно, все глупости, но Карен брала у нее блузку, которую она теперь хочет забрать. Комендант — человек за шестьдесят, перебравшийся сюда из Бронкса, — начинает ворчать, отвечает, что квартира опечатана. Люси упрашивает. Говорит, что купила эту блузку в «Мейсиз», что никогда ей больше такой не найти, и в конце концов комендант поднимается с ней наверх, говорит, что у нее две минуты, и остается ждать в холле.

Очень глупо бояться пустой квартиры. Кондиционер выключен, в комнатах духота Кто-то вымыл пол в кухне, и в воздухе висит тяжелый запах моющих средств. Кухню Люси обходит и направляется в спальню. Включив свет, она на мгновение застывает, остолбенев. Люси видела такое покрывало на Западной Мейн-стрит в «Спальнях и ваннах» — огромные дикие розы на мятно-зеленом фоне. Если долго смотреть на эти розы, сердце рвется на части. Люси распахивает стенной шкаф и сдергивает с плечиков первую попавшуюся блузку. Очень жаль, но Карен Райт никогда в жизни ничего у нее не брала. Блузка из белого льна с перламутровыми пуговицами, но Люси на нее даже не смотрит. Она идет к тумбочке возле кровати — она знает, где обычно хранят самое важное. Открыв верхний ящик, Люси роется среди брошенных как попало сережек, таблеток от кашля и наконец находит то, что искала. Это фотография, на которой сняты Карен с дочерью: днем на пляже, где нормальная влажность и небо простерлось, как вечность. Смотреть на нее хуже даже, чем на дикие розы, поэтому Люси сует карточку в карман джинсов, а потом выходит из квартиры.

Немного позднее она достанет фотографию из кармана, прикрепит над умывальником в ванной. Потом возьмется за телефон и закажет билет на самолет, туда, куда не думала, что когда-нибудь вернется по своей воле, а потом будет изучать лицо Карен до тех пор, пока не запомнит его, как свое. А потом она достанет из холодильника лимон, разрежет на две половинки и сбрызнет волосы, но совсем не потому, что так ей посоветовала Джейни Басс.

Эрроу бежит вперед по кустам и терновникам, носом вниз, хвостом вверх. За последние три дня он отрыл всех дохлых кротов, всех морских чаек, всех оцепеневших от жары сверчков. Они с Джулианом всегда работают молча, в полной тишине, слышно только их дыхание да порой хруст ветки, попавшейся под ноги. Эрроу не отвлекается ни на что и ни на кого — ни на пролетевший над головой самолет, ни на игроков в гольф на лужайке.

Поводок у них сорок футов длиной, так что Эрроу почти свободен. Обыкновенная поисковая собака может не заметить тело в траве, если испанский мох уже оплел его своими усами, и запахи земли и свежей зелени заслонили запах человека, но для пса, который работает по ветру, чтобы учуять тело, достаточно, чтобы в воздухе оставалась хотя бы одна молекула.