Они оба знали, что любовь – не главное в жизни. Он – обжегшись, она – наблюдая за ожогами других. Они могли дать друг другу нечто гораздо большее, чем дурацкая любовь. Стабильность. Уверенность в том, что другой, если передумает, не станет юлить и что-то выдумывать. Поддержку. Эти скрепы гораздо важнее какой-то там любви. По крайней мере, так она думала первые месяцы их отношений. А потом… потом что-то случилось. И ей внезапно расхотелось снимать рядом с ним браслеты. Расхотелось знать, что он чувствует, о чем думает. Она боялась знать, что он чувствует. Впервые в жизни она предпочла жить в иллюзиях и надеждах, пусть и ощущала себя при этом слепой.

– По-моему, тебе не о чем волноваться, – заметил Максим, когда она в очередной раз отвернула козырек. – Ты чудесно выглядишь.

– На самом деле мне не о чем было бы волноваться, даже если бы я выглядела отвратительно, – пожала плечами Айя, разглядывая свое отражение. В салоне было темно, поэтому она почти ничего не увидела. – Не мне же выходить на сцену.

– Тогда зачем смотришь?

– Любуюсь. Никогда себя такой не видела. И в театре тоже никогда не была.

Максим тяжело вздохнул.

– Есть мнение, что мы там теперь будем частыми гостями.

Подарок в виде двух билетов на спектакль оказался для него полным сюрпризом. Обычно подчиненные дарили шефу на день рождения что-то банальное: галстуки, которые он не носил, дорогие ручки, которые вечно терял, виски, который не пил. Но полгода назад его верная помощница ушла в долгожданный декрет и Максиму пришлось искать новую. Он не пошел по пути многих знакомых и не нанял длинноногую глупую выпускницу университета, хотя друзья непрозрачно на это намекали. Мол, уж если они, женатые на ревнивых дамочках, таких завели, то ему, как говорится, сам бог велел. Он как раз считал, что бог ему ничего такого не велел. Ему нужна была нормальная помощница, которая все организует и ничего не забудет, а не глупая красотка, которая взмахом ресниц разве что бумаги со стола сметет.

Мария Анатольевна всю жизнь преподавала сольфеджио в одной из музыкальных школ Санкт-Петербурга, но прошлым летом, не поладив с новым директором, вынуждена была уволиться. На собеседование она пришла без особых надежд, но Максим взял ее сразу, не став даже рассматривать других кандидатов. И не пожалел. Женщина, которой вот-вот должно было исполниться пятьдесят, ни разу за полгода ничего не забыла, не перепутала и нигде не накосячила. Она приходила в офис раньше него, уходила только тогда, когда Максим ее отпускал, не брала больничные и не отпрашивалась пораньше. А еще варила обалденный кофе и каждое утро раскладывала на его столе вещи таким образом, что он легко находил даже вечно терявшийся раньше карандаш.

Правда, теперь и на день рождения он получил не очередной галстук, а билеты в театр, но Максим не мог сказать, что такой подарок его расстроил.