– Не трогать! – велел Войтех. Возможно, слишком строго и импульсивно, потому что оба тотчас же отдернули руки, будто дотронулись до горячего чайника. Войтех быстро подошел к столу, попросил уже спокойнее: – Не трогайте ее. Мы не знаем, с чем имеем дело.

Артем посмотрел на него настороженно и непонимающе, но Саша послушно опустила руку и сделала шаг назад. Саша понимала, что он прав.

Скрипка была удивительной. Даже Войтех, который не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, который даже гитару старшего брата последний раз держал в руках еще в школе, видел, насколько красива и необычна эта скрипка, как плавны ее изгибы, как блестит деревянная поверхность, как натянуты тонкие струны. Потертости говорили о том, что она старая, часто используется, но при этом дорога своему хозяину, он бережно ухаживает за ней, холит и лелеет.

– Что за фигня? – раздался рядом голос Вани. Когда он подошел, никто не заметил. – Кто играл на ней?

– Здесь записка, – первым заметил Артем.

И действительно, рядом со скрипкой на столе лежал лист бумаги в клетку, сложенный пополам. Войтех взял листок, развернул. На обычном тетрадном листе обычной шариковой ручкой было написано:

«Тот из вас, кто самый смелый, пусть возьмет эту скрипку и сыграет на ней от заката до рассвета. Если сможет, все прекратится. А если никто не решится сыграть в игру со смертью, каждую ночь будет умирать одна девушка до тех пор, пока не будет сыграна целая ночь».

Прочитав записку, Войтех поднял голову и огляделся. Первым делом наткнулся взглядом на директора. Тот подошел вместе с остальными, значит, никак не мог играть на скрипке. Следовательно, либо он ни при чем, либо у него есть сообщник.

– Отсюда есть второй выход? – спросил Войтех.

– На кухню, – ответила Тамара Игнатьевна.

Конечно, как он мог забыть про него! Все еще сжимая записку в руке, Войтех поторопился к выходу на кухню. Саша последовала за ним, а Ваня без лишних напоминаний остался в столовой, собираясь проследить за тем, чтобы никто не трогал скрипку.

На кухне было темно, и ничто не выдавало чьего-то недавнего присутствия. Кастрюли и посуда стояли на своих местах, на окнах не шевелились занавески, дверь, ведущая на улицу, на задний двор, где обычно разгружали продукты, заперта изнутри. И спрятаться здесь было негде. Большие холодильники они просмотрели, заглянули в шкафы. Сюда никто не заходил.

Кто играл на скрипке?

Вернулись в столовую. Ваня, как молчаливый истукан, сложив руки на могучей груди, стоял возле скрипки и из-подо лба посматривал на директора, завуча и подростков. Если кто-то и хотел бы подойти ближе, рассмотреть инструмент, то не рискнул бы.

– Там никого нет, – резюмировал Войтех.

– А кто тогда играл? – недоуменно спросила одна из девочек.

Ответа не последовало.

– Кому-то нужно взять скрипку, – осторожно заметила вторая.

Войтех смерил ее строгим взглядом и заявил:

– Никому не следует ее брать.

– Но в записке сказано…

– Будет лучше, если никто не узнает, что там сказано, – оборвал он.