— Звони тете. Я маме уже позвонила.

Между тем на разошедшегося Махмуда надели наручники, и сейчас, сидя в комнате, он напоминал снятый с огня чайник: остывал. После расправы с обидчиком злость постепенно проходила, взгляд становился более осмысленным. Казалось, избивая Джангирова, он не заметил, что рядом появились посторонние люди, сковали его, обыскали. В карманах пиджака были найдены ключи от машины и документы, которые теперь придирчиво рассматривали следователи.

— Фирзоев Махмуд Теймурович. — Капитан посмотрел на задержанного: — Ахмед Фирзоев — это ваш родственник?

— Брат. Хочу видеть его.

— Скоро увидите. Он, кстати, пока находится в больнице. Расскажите, почему вы так неожиданно разделались с Джангировым? Тот же хотел вызволить вас, увезти отсюда.

— Паршивый он человек.

Посчитав характеристику исчерпывающей, Махмуд замолчал. Не дождавшись продолжения, Турецкий хмыкнул:

— В соседней комнате сидит его жена. Думаю, она бы дала ему противоположную оценку. Вы можете указать более точную причину?

— Шайтан. С деньгами обманывал.

— Надо полагать, платил меньше, чем обещал. А за что Джангиров вам платил? Какие услуги вы оказывали?

— Разные. Что он просил, то я и делал.

— Примеры можете привести? Скажем, какой была его последняя просьба?

Махмуд рассказал про то, как вчера вечером ездил, чтобы разбить видеокамеру, установленную напротив «Альянса», но ее там не оказалось. Услышав это, капитан встрепенулся: так вот кого он видел на улице Нефтяников. Только тот не хромал.

— Что у вас с ногой? — спросил Захарин.

— На гвоздь наткнулся.

— Давно?

— Вчера вечером, в темноте.

— Где это случилось?

— Да тут, возле дома.

— Странно. Мне показалось, территория вокруг очень ухоженная.

Вошедший в комнату милиционер шепнул Турецкому, что заложники хотят с ним поговорить. Он вышел во двор. Тамара с виноватым видом бросилась к нему:

— Александр Борисович! Прямо не знаем, как вас благодарить за спасение. Мы вам столько хлопот причинили.

— С этим спорить трудно, — улыбнулся следователь. — Вы Кире Григорьевне позвонили?

— Конечно.

— А ты, Виктор, тетку успокоил?

— Да, все в порядке.

— Виктор, что делал тут этот Махмуд?

— Он вроде надзирателя. Следил за нами, еду приносил. Обращался без грубости.

— Он все время хромал?

— Мне казалось, вчера он ходил нормально. А сегодня утром хромал. Я сразу почувствовал это, когда он спускался по лестнице. Раньше шаги были равномерные, утром же на каждую ступеньку становился обеими ногами. — Турецкий кивком показал, что принял его слова к сведению. — Александр Борисович, что нам сейчас делать? Нужна от нас какая-нибудь помощь?

— Понадобится как пить дать. Но чуть позже. А что делать сейчас? Перво-наперво вам нужно прийти в себя. Потом созвонимся. Хорошо бы, Виктор, если бы ты оставался в пределах досягаемости. Это возможно?

— Ну, конечно, — ответила за него Тамара. — Он побудет у нас.

«Вот и сделано благое дело, — порадовался в душе Турецкий. — Похоже, Виктор задержится там надолго».

— Итак, отключайтесь от этого кошмара. Сейчас попрошу, чтобы вас подбросили до дома.

Тамара и Виктор запротестовали, но Турецкий настоял на своем, обезоружив молодых людей шуткой:

— Я руководствуюсь чисто эгоистическими мотивами — мне будет спокойней.