Подождав, пока Гамрекелидзе разговаривал с фотографом, Александр Борисович обратился к окружившим его коллегам:

— Вот какое у меня предложение, друзья мои. Думается, кличка Домосед, скорей всего, связана с образом жизни. Проверку назрановца с фамилией Домоседов оставим на черный день. У Махмуда проскользнул намек на то, что это человек одинокий. Не может же он совсем не выходить из дома, должен же хотя бы покупать еду. Конечно, вдруг он у террористов на особом положении, его обеспечивают питанием. Но все же невозможно представить, чтобы человек безвылазно сидел в своей берлоге. Наверное, изредка выползает на свет божий, по крайней мере, чтобы заплатить за квартиру. — Турецкий закурил, после чего перешел к основной части своего замысла. — Худо-бедно у нас есть образец почерка этого загадочного человека, обитающего в районе улицы Коминтерна. Предлагаю отправиться туда. Сначала заглянем в гараж, может, что найдем в «Москвиче». Потом отыщем ближайшее отделение Сбербанка, где и примемся тупо, другое слово и подобрать трудно, просматривать заполненные бланки оплаты коммунальных услуг в поисках такого почерка. Других путей я не вижу.

Глава 13

ПОЧЕРКОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Махмуда повезли на милицейской машине, следователи поехали на «пятерке» Гамрекели.

Холодный металлический гараж, на который указал Фирзоев, находился в ряду таких же плохо выкрашенных, кое-где тронутых ржавчиной коробок, приютившихся на задворках бессистемно разбросанных домов, в основном трехэтажных. Сами гаражи были окружены такими завалами мусора, что было непонятно, как здесь проезжают машины.

Хорошо, что Махмуд забыл вернуть Джангирову ключи от гаража. Сейчас он отдал их Турецкому.

— Вдруг гараж заминирован, — высказал предположение один из оперативников. — Пусть сам откроет.

Захарину такое предложение показалось бесчеловечным. Другие, припомнив, как Махмуд разделался с Джангировым, особого сочувствия к нему не испытывали. Между милиционерами разгорелся спор, окончившийся лишь тогда, когда Махмуд забрал ключи и отрыл гараж.

Коричневый «Москвич» стоял на месте, ничего интересного в нем не нашли. Очевидно, машиной пользовались по мере надобности для каких-то мелких заданий. Зато в небрежно прикрытой гаражной яме обнаружили внушительный арсенал: автоматы, патроны, взрывные устройства, детонаторы, гранаты.

— Понятые нужны, — заметил один из милиционеров. — Не то потом начнут качать права, скажут — подбросили.

— Могут говорить что угодно. Их никто и спрашивать не станет, — отрезал капитан. Он обернулся к Турецкому: — Мы ведь оставим оружие здесь и устроим засаду.

Александр Борисович почесал затылок:

— Меня больше беспокоит другое. Вот стоим мы сейчас здесь, а этот Домосед наблюдает за нами из окна своей квартиры.

— Или у него там сигнализация связана с гаражом, — добавил Гамрекели.

— Тоже может быть. Поэтому вряд ли сюда сунется.

Захарин возразил:

— Но ведь может и не быть сигнализации, и не обязательно смотрит он сейчас из окошка.

— Все равно у нас слишком мало людей, чтобы отчуждать неизвестно насколько даже одного милиционера. А по идее, тут хорошо бы выставить двух.

— Александр Борисович! — заартачился капитан. — Сами же говорите, что засада нужна.

— Была бы возможность, сделали бы. Но в гараж могут прийти через два дня. Надеюсь, мы задержим этого субчика раньше.

Захарин хотел было уколоть «важняка» по поводу того, что он слишком торопится вернуться в Москву и в спешке может допустить ошибку, но не стал обострять отношений.