Рафена бросило в холод, потом — в жар. Его тюремщики оставили ему бесформенные, с неровно обрезанным низом, одеяния, и сейчас он подобрал их с пола. Оторванными полосками ткани воин обмотал ступни и кисти рук. От длинной накидки с капюшоном несло смертью — смертью тех, кто носил ее раньше.
Он уловил слабый звук. Постукивание металла о металл из-под пласталевой решетки, прикрученной к вентиляционному отверстию в углу контейнера, которое сейчас использовалось как сток для нечистот. Рафен подошел ближе, морща нос от вони, и прислушался. Через несколько секунд он узнал стук. Повторяющиеся через равные промежутки времени серии коротких и длинных сигналов, похожих на Орскод — древний военный язык. Некоторые из Орденов Космодесанта до сих пор использовали этот шифр, и он его знал. Он постучал в ответ, и еще через секунду до него долетел едва слышный шепот.
— Кровавый Ангел… ты там живой?
Рафен напрягал слух, чтобы различить слова за унылым завыванием ветра снаружи.
— Тарик? — он не видел Орла Обреченности с тех пор, как воины Чейна сняли его с платформы и оттащили в темноту.
— Где ты?
— Парой клеток ниже. Они сливают помои в общую трубу. Там не пролезть никому крупнее крысы — но слышно нормально.
Рафен устроился на полу, привалившись к стене. Паразит словно вытянул из него все силы. Ему нужно было постараться, чтобы просто подняться на ноги.
— Ни одна тюрьма… не сдержит Астартес, — произнес он, вложив в слова больше уверенности, чем у него было. Тарик секунду помолчал.
— А сейчас ты будешь спрашивать меня, как я собираюсь сбежать отсюда? — Орел Обреченности хмыкнул. — Интересно, Байл решил, что, если мы на двоих сообразим маленький план, то станем лучшими друзьями?
— Я не сомневаюсь, что эта сволочь ничего не делает просто так. Все, что я видел с тех пор, как попал на этот остров, стало для меня уроком, — он вздрогнул, когда личинка пошевелилась внутри его грудной клетки.
— Я тебе не верю! — Тарик говорил все громче, в голосе неизвестно откуда появились эмоции.
— Келлет сбежал и пропал в горах, а тебя привезли через пару минут? Байл держит нас за идиотов?
— Келлет… — медленно произнес Рафен. — Это тот, которого расстреляли пушки на берегу?
— Боевой брат из Каменных Сердец, — прозвучал ответ, — теперь мертв.
— Я не шпион. — взвился Рафен, как от удара. — Поверь мне, Орел Обреченности, в этом гнилом месте нет никого, кто бы так, как я желал, чтобы Фабий подох!
Второй Астартес снова замолчал, и через некоторое время Рафен начал думать, что Тарик больше не будет разговаривать с ним; но тот заговорил снова:
— Как они тебя поймали?
Рафен помедлил. Фабий сейчас мог слышать каждое слово, произнесенное ими. Он был склонен оценивать ситуацию и взвешивать каждое свое действие, и, несмотря на то, что его импровизированная тюрьма была построена из утиля и обломков, Кровавый Ангел ни минуты не сомневался, что так называемый Прародитель мог со всех сторон опутать ее подслушивающими устройствами и экранами наблюдения. К тому же, была вероятность, — мысль об этом была настолько отвратительна, что он не желал об этом думать — что среди пленников был шпион …и еще хуже, этим предателем мог оказаться Тарик. Про себя он отметил: меньше, чем за день это место уже заставило его утратить доверие ко всему и вся.
Поэтому он ответил, тщательно обдумывая каждое слово:
— Я был на борту корабля Адептус Механикус. Я тайно проник туда… Я знал, что у хозяина корабля какие-то дела с Байлом, но не знал, что он окажется настолько глуп. Корабль взорвался, когда пытался атаковать планету. Я успел запрыгнуть в спасательную шлюпку, и сростки подобрали меня в океане. |