— Это мне известно. Но и мы, работники прессы, со своей стороны прилагаем все усилия, чтобы найти убийцу. Вы, конечно, слышали об этом деле. И вот эти самые грибы могут оказаться очень важной уликой, так что прошу вас мне помочь.

— Не знаю, право, как быть…

Хозяину, по-видимому, и самому хотелось поговорить с Сано, он буквально сгорал от любопытства, и сдерживало его лишь данное полиции слово.

— Раз уж вы специально за этим пришли, придется все, что знаю, сказать, — проговорил он наконец.

— Благодарю, — учтиво поклонился Сано. — Вы точно помните, что продали эти консервы во втором половине дня третьего апреля?

— Да, совершенно точно. Эти консервы очень дорогие, их ведь не так часто берут. А в тот день сразу взяли две банки.

— А как выглядел покупатель?

— Это была дама лет тридцати. Такие покупатели не частые гости в нашей лавке.

— Она не постоянный ваш клиент?

— Нет, по-моему, она была у нас впервые. Своих постоянных покупателей мы знаем. Эту даму мы никогда раньше не видели.

— А как она была одета?

— Очень элегантно. Наверно, из богатой семьи, раз ходит на базар в дорогом кимоно.

Кимоно! Значит, дама вышла ненадолго и должна жить где-то неподалеку от станции. А отсюда можно сделать вывод, что убитая последние два дня перед смертью провела не в гостинице, а у кого-то в доме, поблизости от этой станции.

12

В то утро в церкви святого Гильома происходили бурные события.

С утра к церкви стали подъезжать машины различных газет.

Въехав в ворота, они останавливались на церковном дворе, образуя беспорядочную стоянку. Журналисты, покинув машины, шли прямо в церковь. За каждым из них следовал фоторепортер с большой камерой.

— Мы хотим проинтервьюировать священника Торбэка, — в один голос заявили они.

У входа в церковь стояли двое: церковный староста — японец и европейский священник. У обоих лица выражали непреклонную решимость.

— Такого священника в нашей церкви нет, — отвечали они всем репортерам.

— Этого быть не может! Мы располагаем точными сведениями: отец Торбэк служит в вашей церкви.

— Вам говорят, что такого священника у нас нет.

Однако репортеры не унимались, от этих людей не так-то просто было отделаться. Но и стражи у церковного храма оказались стойкими.

— Ну вот что, хватит! — в конце концов заявил священник. — Я требую, чтобы вы покинули божий храм!

Но тут коса нашла на камень.

Репортеры не уходили — не возвращаться же в редакции с пустыми руками, после того как «Утро» опубликовало такую сенсационную статью.

Репортеры не поверили заявлению священника. Однако сколько они ни настаивали на своем, тот оставался непреклонным.

После долгих препирательств священник и староста, наконец, перед самым носом репортеров захлопнули дверь и заперли ее на ключ, да еще пригрозили: если журналисты не уйдут, они будут вынуждены вызвать полицию.

И все-таки репортеры остались, выжидательно поглядывая на церковные окна.

Полтора десятка сгрудившихся у церкви машин и человек двадцать репортеров, не снимавших с церкви осады, представляли довольно внушительное зрелище. Редко увидишь такое на церковном дворе. Окрестные жители выходили из своих домов и с изумлением смотрели на происходящее.

Но тут произошло такое, что журналистам запомнилось на всю жизнь.

Одно из окон на втором этаже распахнулось, и в нем показались черные сутаны двух священников. Нет, они не стали благословлять паству, как обычно это делали, когда во дворе церкви собиралось много народу.