Он все больше становился болтливым. Я смотрел мимо него на дальние горы, и у меня возникло чувство нереальности всей обстановки, будто залитый светом мир отодвинулся куда-то в недосягаемость.

— Мы говорили о Фэблонах и их средствах.

Джемисон с усилием вернулся к действительности.

— Да, конечно. У них не может быть много денег. Одно время действительно их было много, но Рой много проигрывал. Ходил слушок, что именно из-за этого он совершил самоубийство. К счастью, Мариэтта имела свой небольшой источник доходов. У них есть на что безбедно жить, но, как я сказал, этого, конечно, недостаточно, чтобы соблазнить охотника за состояниями. Не говоря уже о таком охотнике, у которого счет в банке измеряется сотней тысяч долларов наличными.

— Сотни тысяч достаточно, чтобы Мартель был допущен в клуб?

— Для Теннисного клуба, конечно, недостаточно. По правилам, вас должен рекомендовать по крайней мере один из членов, и вы должны пройти через приемную комиссию.

— Кто рекомендовал Мартеля?

— Миссис Бегшоу, полагаю. Это довольно обычная практика, когда члены клуба сдают внаем свои дома здесь, в городе. Против принятия квартиросъемщиков обычно возражений не бывает.

— Но ничего в его пользу не говорит. Вы согласны с утверждением, что Мартель является политическим беженцем?

— Он вполне может им быть. Откровенно говоря, я не возражал, чтобы Питер нанял вас, потому что я хотел удовлетворить собственное любопытство. И я также хотел, чтобы он прекратил знакомство с Джинни. Это приносит ему больше вреда, чем вы можете предположить. Я его отец, и я это вижу. Я, может быть, не из лучших отцов, но я знаю своего сына. И я знаю Джинни так же.

— Вы не хотели бы иметь ее в качестве невестки?

— Напротив. Она служила бы украшением любого дома, даже нашего. Но я боялся, что она по-настоящему не любит моего бедного сына. Боялся, что она согласилась выйти замуж только из жалости к нему.

— Миссис Фэблон говорила в значительной мере то же.

— Так что, вы встречались с Мариэттой?

— Мы разговаривали недолго.

— Она намного серьезнее, чем хочет казаться. Так же и Джинни. Джинни всегда была серьезной молодой женщиной, даже когда была девочкой. Она, бывало, всегда по субботам и воскресеньям сидела здесь, в моем кабинете, читая книги.

— Вы сказали, что ее отец закончил жизнь самоубийством.

— Да. — Джемисон нервно дернулся и потянулся за стаканом. — Опустошение среди моих друзей за последние десять лет было устрашающим. Не говоря уже о моих врагах.

— А кто был Рой Фэблон, друг или враг?

— Рой был другом, одно время очень хорошим другом. Конечно, я не одобрял того, что он принес своей жене и дочери. Джинни было тогда шестнадцать или семнадцать лет, и это служило для нее настоящим ударом.

— А что он сделал?

— Ночью вошел в океан прямо в одежде. Его тело нашли десять дней спустя. Акулы так его погрызли, что его с трудом опознали.

Он провел рукой по своему серому лицу и сделал большой глоток.

— Вы видели тело?

— Да, они попросили меня опознать труп. Это было отвратное зрелище.

— "Отвратное"?

— Ужасно представить себе, до чего мы смертны и что могут сделать с нами волны и время.