Изменить размер шрифта - +

— А он здесь?

— Да. Я только что разговаривал с ним. Он говорит так же свободно по-английски, как вы или я.

Он показал на кабину на втором этаже, выходящую в сторону моря. В открытом проеме в тени навеса наверху я увидел человека, несшего целую охапку всяких ярких предметов. — Эвакуирует свои вещи, — сказал спасатель. — Я предложил ему помочь, но он не захотел, чтобы я занимался его личными вещами.

— Он что, оставляет это место?

— Во всяком случае, он отказывается от кабины. Он сказал, что я могу взять мебель, которую он купил для кабины. Это пляжная мебель, но она совершенно новая, и ему она обошлась, должно быть, в копеечку. Она будет прекрасно выглядеть в моей кабине. Все, что у меня сейчас есть, — это спальный мешок. Все мои деньги уходят на содержание машин.

— Машин?

— У меня фургон для спортивных принадлежностей, — сказал он. — И мы с приятелем на двоих еще имеем спортивную машину для загородных прогулок. Спортивная машина экономит массу времени.

Парень начал мне надоедать. Беда в том, что их тысячи, таких как он, неопримитивистов, которые никак не вписываются в современность. Но меня внезапно поразила мысль, что, может быть, они даже лучше, чем я, приспосабливаются к нынешней жизни. Они могут жить как беззаботные дикари на берегу моря, в то время как компьютеры и всякие программисты за них делают всю работу и принимают решения.

— Почему мистер Мартель оставляет кабину? Она очень удобно расположена.

— Это лучшая кабина. Вы видите весь берег и море вплоть до самого рифа, где мы занимаемся серфингом. — Он махнул своей мускулистой рукой. — Мистер Мартель обычно сидел там и наблюдал, как мы скользим на досках. Он сказал мне однажды, что занимался серфингом, когда был моложе.

— Он не сказал, где он этим занимался?

— На этом же рифе, я полагаю.

— Он был здесь раньше?

— Этого я не знаю. Во всяком случае, при мне нет.

— И вы не знаете, почему он оставляет свою кабину?

— Ему она не понравилась. Он всегда на что-нибудь жаловался — например, вода в бассейне слишком пресная. Он считал, что она должна быть более соленой. Он не ладил с некоторыми членами клуба.

Парень замолчал. В его мозгу происходило какое-то шевеление, породившее внезапную мысль.

— Послушайте, не говорите, пожалуйста, Питеру Джемисону, что мистер Мартель отдал мне свою мебель. Ему это не понравится.

— Отчего же?

— Он из тех, кто не поладил с Мартелем. Пару раз они чуть не подрались.

— Из-за Джинни Фэблон?

— Я думаю, вам это известно?

— Нет, не очень.

— Тогда не буду вам ничего больше говорить. Если Питер Джемисон узнает, меня вытащат на ковер за то, что болтаю о членах клуба.

Он чувствовал, что наболтал лишнего. Одна из тех дам, что играли в бридж, избавила его от моего допроса. Она крикнула ему через бассейн:

— Стэн, не принесешь ли ты нам кофе? Черного!

Он встал и лениво поплелся к буфету.

Я одел темные очки и взобрался по деревянной лестнице на второй этаж строения. По похожей на палубу галерее я прошел в самый конец. Ротанговый плетеный стол, стоящий посередине кабины Мартеля, был завален разными предметами: купальными костюмами и халатами, мужскими и женскими пляжными принадлежностями, ластами и масками, бутылками от виски и коньяка. Там был маленький электрообогреватель и бамбуковые трости. Мартель вышел из одной из внутренних комнат с миниатюрным телевизором в руке. Он поставил его на стол.

— Выезжаете?

Он недовольно посмотрел на меня. Сейчас я был в темных очках, а он их снял. Глаза его блестели и были очень темного цвета, и в них как бы сосредоточилось все выражение его ярко-смуглого лица.

Быстрый переход