Почувствовав, что Охотник собирается презрительно отозваться об их пристанище, Дэмьен упредил это замечание.

– Здесь безопасно. Это первое безопасное место, которое нам попалось.

– У девочки были неприятности, – некстати добавила Хессет.

– Что вы говорите?! У девочки… – Узкие щелки бледных глаз обратились в ее сторону. На губах у Охотника играла презрительная усмешка. – А с чего мы взяли, будто нам известно, кто она такая? Или она все же решила поделиться с нами своими драгоценными тайнами? Или по‑прежнему ведет чисто паразитическое существование…

– Не надо, – перебил его Дэмьен. Рука священника вновь сама собой потянулась к плечу – туда, где в обычных условиях должен был находиться меч; жест получился чисто инстинктивным. – Не усугубляйте того, что и само по себе плохо.

От Владетеля веял сейчас такой холод, которого в обычных условиях нельзя было ожидать даже от него. В последние дни он взял за правило всячески избегать общества Йенсени и прекращать любые разговоры, которые могли бы вылиться в заданный ей вопрос. И теперь его враждебность, похоже, стала еще более явной, чем раньше, и священник толком не знал, как далеко эта злость может зайти и как следует на нее реагировать. Когда они спасли девочку, Таррант разозлился и совершенно справедливо насторожился, но даже тогда не проявлял столь откровенной враждебности. А сейчас он походил на ядовитую змею, изготовившуюся нанести смертельный удар. И все это началось той ночью в лесах, подумал Дэмьен. Той ночью, когда Таррант пошел в атаку на девочку и Нечто вмешалось. Неужели этот мимолетный эпизод оказал на него такое впечатляющее воздействие?

«Она увидела Господа», – напомнил себе Дэмьен. Интуитивно он не сомневался в этом, хотя они с девочкой никогда не обсуждали ту ночь. И Таррант наверняка знал об этом тоже. Не мог не знать. А каким чудовищным испытанием для него обернулось, должно быть, осознание того, что какой‑то случайной девчонке оказалось даровано то, в чем ему самому было категорически отказано. И из ревности вполне могла родиться ненависть, подумал Дэмьен. Изощренная, отъявленная ненависть. Ничего удивительного в том, что Охотник с той поры сам не свой.

Заставив себя отвлечься от этой темы, он решил повернуть разговор в более безопасное русло:

– В городе имеется надежная гавань…

– И надежно охраняемая, это уж наверняка.

– Вы думаете, Матери приказали разыскивать нас даже здесь, на далеком юге? – осведомилась Хессет.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Таррант. – Я вижу это в потоках Фэа. Чувствую в запахе ветра. Весь этот город провонял засадой и западней.

Дэмьен тоскливо вздохнул. До сих пор он подозревал то же самое и надеялся на то, что Таррант развеет его подозрения.

– Ну и что же? Вы что‑нибудь придумали?

– Нам надо действовать как можно быстрее. Подняться на борт, прежде чем местная Мать сообразит, что мы здесь. Создав достаточное Затемнение, мы сможем сговориться с каким‑нибудь капитаном…

– Погодите‑ка, – перебил его Дэмьен, – погодите минутку. Мы ведь договаривались, что, попав сюда, сначала займемся сбором всевозможных слухов и сплетен, не так ли? Чтобы выявить характер и возможности нашего врага, прежде чем предпринять следующий шаг. Разве не в этом заключался наш план? И мне не нравится замысел помчаться вслепую на вражескую территорию, даже не узнав предварительно о…

– Непозволительная роскошь, – рявкнул Охотник. – Для нас, во всяком случае.