Леня бродил по осенним унылым дворам, переполненным ошалевшими от долгих летних каникул школьниками, заводил связи с незначительными, но полезными людьми — это были обычно дворники, в силу своих должностных обязанностей следившие за порядком на вверенной их попечительству территории. Иногда он знакомился с подростками, обсиживающими, как куры насест, скамейки и подвалы домов, заводил с ними дружеские разговоры и болтал о том о сем. Заходил в жэки, в РЭУ и, представляясь журналистом, собирающим материал для статьи о социальном составе жителей района, выспрашивал о происшествиях и преступлениях, происшедших в последнее время. Все мало-мальски ценные сведения заносились в специальную картотеку.

Леня понимал, что когда-нибудь это все ему пригодится. Совершенно неожиданно он может напасть на золотоносный участок — район, в котором можно будет выследить не частного клиента, занимающегося мелкими грешками личного характера, а целую криминальную организацию. Сейчас он был при деньгах и мог позволить себе не спеша создавать сеть добровольных информаторов, которым он приплачивал от щедрот своих в надежде, что скоро эти деньги с лихвой вернутся к нему.

Вовсе не праздное любопытство толкало его на эти знакомства. Он старался через дворовых завсегдатаев держать под своим незримым контролем обширную территорию окраинных, но достаточно криминогенных районов города.

Дворники и дворничихи, чуть ли не в лицо знающие жителей своих домов, были самой доверчивой и готовой к сотрудничеству агентурой. За небольшое вознаграждение они были согласны пристально, со всем пылом служебного долга следить за подозрительными лицами. Особое внимание Леня просил их уделять кавказцам, снимавшим квартиры, — именно они часто становились центром притяжения мелких и более крупных преступлений.

Подростки охотно болтали с ним за пару банок пива. По своей природе они жадно впитывали в себя всю информацию, относящуюся к различным способам криминальной добычи денег, и подробно ее обсуждали.

Самыми недоверчивыми были служащие всяких домоуправлений. Они обычно сразу же требовали показать удостоверение и тщательно его изучали, подвергая сомнению каждую букву. Информацией делились неохотно, к ним требовался индивидуальный подход, и тонкое искусство выпытывать нужные сведения оттачивалось именно в беседах с ними.

Завязалась у Лени даже парочка знакомств с участковыми милиционерами. Ими он особенно дорожил, поскольку милицию уважал как солидную организацию, имеющую большие возможности и хорошие методы добычи информации. Но из участковых ему пока не удавалось ничего вытянуть. То ли они так крепко держались за свою служебную тайну, то ли ребята попались неразговорчивые.

Но пока в сети к рыбаку плыла только разная мелкая рыбешка. То где-то кого-то избили, то старушку убили из-за квартиры, то в подъезде подростки сняли с женщины золотые сережки и выпотрошили сумочку, то в соседнем микрорайоне, в пруду небольшого парка между многоэтажками, нашли труп молодой женщины с металлической трубой, привязанной к ноге. Вот и пойми, убили ее или сама утопла от несчастной любви.

В этих преступлениях не чувствовалось системы. Это были хаотичные, случайные, спонтанные происшествия, предугадать которые не было никакой возможности. Спонтанность их возникновения целиком определялась теорией вероятности, а сыщику надо было действовать наверняка, чтобы одним ловким ударом накрыть сразу всю шайку бандитов, их больно жалящее осиное гнездо.

Он надеялся, что капля камень точит и когда-нибудь он упадет на хвост такому делу, раскрутив которое сможет гордиться и хвастаться им. Только перед кем?

А пока все свободное время отнимала скучная рутинная работа по составлению обзорной карты района. Она была усыпана, как веснушками, криминогенными точками, которые обозначались на ней красными тревожными кружками.