Бандиты, проехав несколько километров, свернули в боковой проезд и, покружив еще немного на спящих праведным сном улицах, остановились. Девушка вылетела из машины на обочину, и легковушка быстро скрылась в морозной мгле.

Сыщик сразу же подкатил к телу, темнеющему на светлом фоне свежевыпавшего снега. Девушка не шевелилась, под ней медленно расплывалось черное пятно.

«Неужели ее убили?» — с ужасом подумал Леня и, борясь между желанием уехать и не связываться с трупом и надеждой на то, что девушка еще жива, подошел к ней. Она еще дышала, но, то ли от удара во время падения, то ли еще от чего, была без сознания.

Схватив горсть снега, Леня стал растирать ей лицо, потом похлопал по щекам. Глаза медленно приоткрылись. Помогая ее подняться, Леня расспрашивал:

— Что с вами, как вы себя чувствуете?

— Домой… — слабым голосом прошептала девушка.

Леня усадил ее на сиденье и хлопотал рядом:

— Может, вам плохо и вас отвезти в больницу?

Но девушка твердила как будто в забытьи:

— Домой, домой…

В полубреду она назвала ему адрес, и Леня стал кружить по улицам в поисках нужного дома.

Только к утру он привез девушку домой. Дверь открыл седой отец, одетый не для четырех часов утра, а так, как будто он собирался на службу.

— Олюшка! — вскрикнул он и бросился к дочери. Передав ослабевшее тело на руки охнувшей матери, он накинулся на Леню и схватил его за грудки.

— Подлец, ты ответишь за нее! — кричал он, пытаясь избить спасителя. — Сволочь, подонок!

— Да вы что, с ума сошли! Я ее на улице нашел, в снегу, — отбивался спаситель, уже жалевший, что отважился встретиться с обезумевшими от горя родителями.

Отец немного пришел в себя, перестал размахивать руками, втолкнул его в комнату и сказал:

— Сиди, я сейчас у нее спрошу, кто ты. Только часам к семи утра Леню выпустили, предварительно извинившись.

— Как она? — спросил он, уходя.

Мать только безнадежно покачала головой и смахнула выступившие слезы.

«Почему и за что?» — эта мысль не давала покоя. Соколовский просматривал фотографии, где за черным перекрестием рам творилось жуткое грязное дело. После того как он, сняв изнасилование, стал чуточку ближе к своей цели, ему все это показалось настолько ужасным, как будто и он сам был соучастником преступления. Часть вины этих подонков ложилась и на него лично, хотя Леня и не осознавал, почему ему кажется, что он в этом тоже виноват.

Чтобы прояснить ситуацию, узнать причину происходящего, через несколько дней он отважился прийти к спасенной им девушке, для того чтобы поговорить с ней и попытаться выяснить, в чем тут дело. Дверь ему долго не открывали, пока не поняли, кто он. Потом, открыв, долго благодарили, как будто Леня пришел за благодарностью, и так же долго отказывали ему во встрече с Олей, мотивируя тем, что она еще нездорова. Наконец ему удалось все-таки убедить родителей девушки, что ему совершенно необходимо с ней встретиться, что он, кажется, видел, как ее выбросили из машины и хочет в этом убедиться, поговорив лично с девушкой.

Она лежала на диване свернувшись калачиком, в позе зародыша в материнской утробе, как бы желая отгородиться от враждебного ей внешнего мира. Леня ласково тронул ее за плечо:

— Оля, я знаю, что с вами произошло, — мягко сказал он. — Я даже, кажется, знаю, кто это сделал. Но мне нужно еще и узнать, почему это произошло, чтобы вывести преступников на чистую воду. Помогите мне в этом, я прошу вас.