Еще один взгляд вниз — и Бибок рассмотрел, что девушку сопровождал приземистый человечек, на вид из мастеровых. Должно быть, у него болели зубы. Пусть зубные врачи не удивляются проницательности Бибока, у провожатого, возможно, болели не зубы, а стреляло в ухе, — предположение Бибока основывалось лишь на том, что голова незнакомца была обмотана платком.

— Проклятый сводник! — пробормотал Бибок. — Как не совестно тебе приводить сюда эту девушку!

Даже его возмутила такая подлость, и, горько вздохнув, скорбя об испорченности мира, но успокоившись за себя, он тихонько отошел от двери и принялся зажигать свечу. Пусть уж лучше испорчен будет мир, а не его маленькое "дельце".

Вложив тлеющий трут в пучок соломы, заранее свитый жгутом, Бибок некоторое время размахивал в воздухе этим приспособлением: ожидая, пока солома вспыхнет, а тогда поднес ее к фитилю. Словом, это было хлопотное дело. Едва ему удалось зажечь свечу, как на лестнице снова послышались шаги. Он подбежал к двери и приоткрыл ее пошире, чтобы осветить гостю путь.

По лестнице поднимался высокий, могучий и такой грузный мужчина, что под его ногами шаткие ступени скрипели и пели на все голоса.

— Должно быть, бургомистр! — решил Бибок и шагнул за порог.

Пока гость добрался до верхней ступеньки, его одолела одышка. Слегка приподняв шляпу, он сказал:

— Я хотел бы видеть господина Тройского.

— Это я, — представился Бибок. — Прошу вас, входите. Гость прошел в комнату, снял с себя длинный, до пят, серый плащ.

— Я бургомистр города Лёче.

— Милости прошу, сударь. Садитесь, пожалуйста.

— Насиделся за день, — ответил бургомистр и потянулся. — Да и хотелось бы поскорее покончить с этим делом. Время позднее. Пора и на боковую.

— Не обижайте хозяина, присядьте, сударь, — упрашивал «Тройский». — А то лишите человека спокойного сна.

— Да я как раз затем и пришел, чтобы лишить сна. Правда не вас, а кого-то другого. Если удастся…

— Надеюсь, удастся. Вы, полагаю, имеете в виду то же самое, что и я.

После долгих уговоров господин Нусткорб присел на лавку. Сдвинув назад сползавшую на живот кобуру пистолета, он вдруг навострил уши и прислушался к голосам и шагам, доносившимся через стену из соседней комнаты.

— Что за помещение там, рядом?

— Насколько мне известно, такой же номер для проезжающих, — отвечал Бибок.

— Мне кажется, там кто-то есть?

— Любовное свидание, — улыбнулся Бибок. Бургомистр насупил брови.

— Но ведь это было запрещено Карасю?

— Так господин Карась и не участвует в нем.

— А кто же?

— Я видел только женщину, когда она поднималась по лестнице.

— Возмутительно! — вспылил бургомистр. — Нетерпимо!

— Juventus veutus [Молодость ветрена (лат.)] — примирительно заметил Бибок, давая вместе с тем понять, что он знает латынь. — Закройте на это глаза.

— Хотел бы я знать, как ее зовут.

— А что дадите, господин бургомистр, если я скажу? — шутил Бибок.

— Был бы весьма вам признателен, сударь.