По тропинке медленно передвигались фейны и люди в запыленной униформе.

В этой толпе ехал верхом на лошади Лавин Фандан с окровавленным свертком на коленях.

Чоузен мгновенно все понял.

– Моя мать умерла.

Разделитель помолчал, потом послал ему плавный импульс.

– Твоя мать – Флер?

– Да, – прошептал Чоузен и опустился на колени. По лицу его покатились крупные горячие слезинки. Небо было сумрачным, тянуло гарью от какого‑то гигантского пожара.

Ему явился образ матери, чистый, как кристалл. Образ молодой Флер, которую он никогда не знал. Это были сцены земной жизни, примерно столетней давности, перемежающиеся с воспоминаниями о той борьбе, которую она вела на побережье. У Чоузена защемило сердце.

– Откуда ты знаешь все это? – громко спросил он у Разделителя.

– Во время Великого Возвращения твоя мать говорила от имени всего человечества. В ее словах содержалось столько мудрости, что все Аризели тки Фенрилли ее ценили. Я очень сожалею о ее смерти. А вот приближается твой отец. От него я узнал много печальных вестей. Здесь сотворили великое зло.

Лавин Фандан спешился и осторожно взял Чоузена на руки – он видел, что на его мальчике не осталось живого места.

– Сын мой!

Еще один камень свалился с его души. Его сын жив и двое дочерей тоже. И теперь, лишившись матери, они будут поддерживать друг друга.

Чоузен чувствовал, что отец плачет – то ли от горя, то ли от радости, то ли от того и другого вместе.

Разделитель прервал их разговор коротким импульсом.

– Не хотелось бы мешать вам, но мне необходима свежая информация. Смерть Флер – огромное горе, но разложение – логический конец всего сущего, даже тех материалов, из которых построены порождающие нас вселенные. Нам приходится принять этот факт, как и многое другое.

Установилась долгая пауза.

– Но я разделяю вашу скорбь.

И каким‑то непостижимым образом Чоузен и Лавин почувствовали серебряную слезу, медленно просачивающуюся внутрь логической фигуры.

– Однако только что я уловил внутри системы какие‑то гравитационные аномалии. И извлек из вашего сознания образ космического корабля, мародера, который вверг человеческое общество в состояние хаоса.

– «Черный Корабль», – еле слышно произнес Лавин. – Да, хаос – очень точное слово.

– Сейчас этот корабль пытается выстроить сплошной ряд гравитационных полей, чтобы пробить себе проход в пространственно‑временных дырах. Я должен разузнать о нем поподробнее.

Разделитель исчез.

– Нам нужно многое с тобой обговорить, отец. Я видел.., я побывал… – Чоузен запнулся, не зная, с чего начать.

– Еще успеем, сынок. Позже поучишь меня уму‑разуму. Может быть, я что‑то и усвою. Я чувствую – близятся большие перемены.

А в сотнях тысяч километров от них «Черный Корабль» приближался к моменту выравнивания полей. Еще немного – и заработают драйвы Фюля, корабль помчится к далекому желтому созвездию, к его планетам с богатейшими природными ресурсами.

Разделитель следовал по пятам за кораблем, который двигался по эллипсу вокруг солнца со скоростью сто тысяч километров в час, приближаясь к той точке, где заработают его драйвы. Разделитель чувствовал исходящие от корабля мощные биотоки ненависти и властолюбия.

А где‑то далеко, бесконечно далеко от него, великий Нумал закончил сооружение защитного модуля и теперь готовился чисто техническими методами осуществить трансмиссию. Услышав во вселенском эфире его торжествующий крик. Разделитель заставил драйвы Фюля сработать раньше положенного срока, придав им такую конфигурацию, какая и не снилась их создателям. Инженеры едва успели прокричать об этом на мостик, и тут же «Черный Корабль» выскользнул из нормального времени‑пространства и провалился в черную бездну.