Он прямиком угодил в трансляционный канал, подготовленный Нумалом, и две системы заработали в противофазе, как вещество и антивещество. Последовал мощный выброс энергии, беззвучная вспышка озарила вселенские просторы, и через миллиардную долю секунды Нумал и «Черный Корабль» сплавились воедино, образовав сгусток плазмы – зародыш новой вселенной, небольшой, но чрезвычайно горячий – настолько горячий, что он мог сохранять первоначальную температуру по крайней мере первые пятьдесят миллионов лет.

Секундой позже Разделитель вернулся на лесную поляну Мулда и описал случившееся с помощью фигурных образов.

– «Черного Корабля» больше не существует.

– Так же как и Нумала. Чоузен вдруг растерялся.

– Мой разум не способен охватить столь грандиозные события. Моя мать мертва, мой друг Рва – тоже, и я не чувствую ничего, кроме усталости. У меня страшно болят запястье и ступня. Мое сердце словно рассекли пополам. И вдруг я слышу, что враги мои уничтожены.

Он неуклюже поднялся, опираясь на отца.

– Теперь я хочу вернуться домой. Этот мир слишком жесток, Я перестал его понимать.

Поразмыслив, Разделитель согласился с ним. Этот молодой человек открывает новую главу в истории старого мира. Опираясь на новые знания, человеческая раса преобразуется. И еще одно не вызывало у Разделителя сомнений: борьба между людьми никогда не стихнет, они еще слишком молоды и неразумны как вид. Последний раз, на прощание, расцвела монада в сознании Чоузена и его отца, а потом Разделитель исчез.

ЭПИЛОГ

ЧЕРНЫЙ КОРАБЛЬ

Лишь сидя в космической шлюпке, Айра Ганвик до конца поверил в свое спасение.

Правда, в первые минуты полета они порядком перетрусили: едва начав разгоняться, шлюпка содрогнулась от страшного удара. Ганвик протестировал корабль, но так и не нашел поломки. Зато со всех радарных экранов пропал «Черный Корабль», и его исчезновение подтвердил компьютер. Айра предложил Ван Рельту на всякий случай сбавить скорость. Через несколько секунд Ван Рельт заглушил двигатели, и они поплыли по низкой орбите вокруг Фенрилля. Внезапно наступившая невесомость не вызвала у них особого восторга, но все‑таки она была лучше, чем повышенная гравитация.

– Неужели нас действительно оставили в покое?

– Компьютер сообщает, что они исчезли. Выходит, сработали драйвы Фюля.

– Что? Так близко от планеты? Тут попахивает аварией.

Ван Рельт пристально посмотрел на Ганвика.

– Какой еще аварией?

И тут Айра разразился заливистым, булькающим смехом, в котором одновременно слышались радость, злорадство и огромное облегчение.

– Сдается мне, дружище Ринус, что из всех пассажиров «Черного Корабля» уцелели только мы с тобой.

Ван Рельт кивнул, угрюмо поджав губы. Айра тут же притих.

– Конечно, я не хотел… – произнес он, виновато разводя руками.

– Теперь главное – не попасться на глаза Фанданам. Придется нам залечь на дно, и надолго.

– Мы… – Айра кашлянул, – то есть вы, конечно, достаточно богаты – так стоит ли обрекать себя на одиночество?

– Недолго мне осталось тешиться этим богатством. Я отдам его в семью. Там его по крайней мере не разбазарят понапрасну.

К старому Ганвику постепенно возвращалось его былое обаяние.

– Друг мой, я ваш вечный должник. Ван Рельт тут же насторожился:

– К чему вся эта болтовня, Ганвик? Я вас знаю как облупленного.

Айра ухватился за перила и, зависнув в воздухе, безмятежно улыбнулся:

– Ведь вы нуждаетесь в госпитализации, и притом безотлагательной.