– Тебе всего семнадцать? Ты моложе, чем я думал. Девушка весело рассмеялась:

– Я клянусь тебе в вечной верности, а ты удивляешься моему возрасту! Вряд ли захочешь ответить мне тем же, поскольку едва не вдвое старше меня. Да ты и кажешься глубоким стариком. Сомневаюсь, что ты переживешь эту зиму.

– Ах ты, дерзкая девчонка! Да знаешь ли ты, что Черный Лев еще до обеда съедает трех таких, как ты?!

Не обращая внимания на окружающих, бросавших любопытные взгляды на парочку, девушка прижала палец к его нижней губе.

– Не нахожу этот способ умереть таким уж жутким, – мягко заметила она.

Вместо ответа он укусил ее за палец, да так сильно, что она едва не вскрикнула от боли.

– Разве тебе не известно, что именно мужчина должен ухаживать за женщиной? Веди себя прилично и ешь обед. Боюсь, я навсегда потеряю уважение своих людей, после того как одна противная девчонка два дня подряд делала со мной все, что хотела!

Девушка с радостью повиновалась и стала есть. Только сейчас она осознала, что все это время менестрель пел протяжную балладу.

После обеда, когда столы разобрали и козлы вместе со столешницами поставили у стен, отец Хьюитт принес чернила и перья, а заодно и пергамент, и разложил на маленьком столике у очага. Стороны быстро договорились об условиях. Сэр Уильям поставил подпись на брачном договоре, а вот Ранулф медлил. Старый священник положил руку на плечо молодого человека.

– Вы не уверены, милорд?

– Просто вспомнил нечто подобное, уже бывшее в моей жизни, – загадочно ответил тот и решительно, размашисто расписался.

– Теперь настало время обмена кольцами и поцелуями. Леди Лайонин, насколько я знаю, у вас уже есть кольцо?

Девушка дрожащими пальцами надела золотое кольцо на безымянный палец его левой руки, той, что ближе к сердцу.

– У меня нет… – начал было Ранулф, но тут же, просияв, сунул руку под плащ, отстегнул от пояса кожаный мешочек и высыпал содержимое на стол: несколько монет, драгоценные камни, среди которых был огромный рубин, три железных ключа и комок свалявшейся шерсти. В комке оказалось золотое кольцо с двумя сплетенными руками, символизировавшими единство, и солнцем и луной, обозначавшими крепкий брачный союз. Сверху красовались три изумруда.

– Это кольцо моей матери. Она просила всегда носить его с собой.

– Ты не можешь отдать его мне, потому что я не во всякое время буду рядом.

Но Ранулф взял ее руку и надел кольцо.

– Я заверну тебя в комок шерсти и буду повсюду брать с собой. А теперь иди отыщи леди Мелиту, ибо я бессовестно пренебрегаю своими людьми, конем и братом.

– Но сначала ты должен поцеловать меня, – обиженно пробормотала она. Как он мог забыть?!

Он наклонился и чмокнул ее в щеку, но она обвила его шею и притянула к себе. На какой-то момент он сжал ее, едва не раздавив.

– Иди, – прошептал он, разнимая ее руки, – прежде чем я опозорю себя и короля перед твоей семьей. И заметь, я не включаю тебя в число опозоренных, поскольку знаю, что ты бессовестная плутовка.

– Тогда возвращайся к коню, – усмехнулась она, – а я займусь делами и выброшу тебя из головы.

Она весело побежала к матери. Мелита направилась за ней. «Когда-нибудь мне придется заплатить за это», – подумала она.

Конечно, мать радовалась счастью дочери, но никак не могла понять, каким образом умудрилась воспитать столь дерзкую девчонку. «Это Уильям во всем виноват, – твердила она себе. – Назови он дочь Джоан, как хотела я, она не была бы такой. Ни одна Джоан не посмела бы обнять у всех на глазах мужчину, -который еще не стал ее мужем! Но девочку назвали в честь львицы!»

Мелита невольно улыбнулась.