— Мне нужно поговорить с первосвященником Анраку, главой секты, — сказала Рэйко, — а его подчиненные не допускают меня к нему.

— Безобразие! — скривилась Кэйсо-ин. — Не много ли они о себе возомнили?

— Вот если бы мне заручиться поддержкой некой влиятельной персоны… — намекнула Рэйко.

— Разумеется, так будет лучше, — радостно поддержала ее Кэйсо-ин.

— …особенно такой, которой первосвященник многим обязан. Это убедило бы его меня принять.

Госпожа с улыбкой закивала, явно не поняв, к чему клонит Рэйко. Обычно невозмутимые фрейлины, казалось, едва сдерживали улыбку. Посетительнице ничего не оставалось, как выложить все начистоту:

— Первосвященник примет меня, если вы велите ему это.

— А как же иначе! — Кэйсо-ин просияла в догадке. — Что прикажу, то и сделает. Они все у меня вот где!

Мать сёгуна была ревностной буддисткой и даже взяла себе религиозное имя. Кроме того, по ее указанию велось строительство храмов, делались щедрые пожертвования то одной, то другой общине. Духовенство не осмеливалось перечить ей, боясь лишиться покровительства правящего дома.

— Со священником я разберусь, — пообещала Кэйсо-ин, — и ты получишь все, чего пожелаешь.

Она устремила на Рэйко такой недвусмысленно вожделеющий взгляд, что той стало не по себе. Кэйсо-ин с ней заигрывает! Это запоздалое открытие повергло Рэйко в оторопь. Всем было известно, что пристрастия Кэйсо-ин мужчинами не ограничиваются, однако Рэйко никогда не представляла себя предметом ее воздыханий. Вдова всегда относилась к ней с материнской теплотой, а сейчас словно всерьез влюбилась.

— Тысяча благодарностей, — смятенно пролепетала Рэйко.

Кэйсо-ин заводила интрижки с компаньонками, женами чиновников бакуфу и даже наложницами своего сына, но ни одна из любовниц не сумела ублажить ее в полной мере, за что расплачивались. Двор не раз слышал истории о горничных и наложницах, выгнанных взашей, о фрейлинах, брошенных коротать век в монастыре, так как госпожа запрещала жениться на них, о вассалах, пониженных в звании за то, что их жены ее прогневили. Рэйко не влекло к женщинам, а мать сёгуна казалась ей и вовсе отталкивающей. Она ужаснулась, поняв, что поставила их с Сано будущее под угрозу. Единственным выходом было бы быстро и по возможности красиво сбежать.

Рэйко сказала:

— Ваша помощь расследованию была бы неоценима, и я высоко чту это, но мне пора…

— Завтра мы отправимся в храм Черного Лотоса, — объявила Кэйсо-ин. — Я прикажу допустить тебя к первосвященнику, и мы посетим его вместе.

— Что? — Рэйко надеялась, что недослышала.

— Небольшая поездка поможет мне развеяться, — продолжила Кэйсо-ин. Хихикнув, она наклонилась к Рэйко и прошептала: — Путешествие вдвоем — отличный способ познакомиться поближе.

Рэйко смотрела на нее как громом пораженная. Ей ни минуты не хотелось проводить в обществе Кэйсо-ин, тем более посвящать ее в ход расследования.

— Совсем не обязательно ехать со мной в храм, — ответила Рэйко, обуздывая тревогу. — Дорога туда утомительна, к тому же одно ваше письмо вполне заменит личный приезд. Прошу, не утруждайте себя.

— Мне не тяжело сделать тебе приятное. — Лицо Кэйсо-ин утратило долю веселости. — Может, тебя не устраивает мое общество?

— Конечно, устраивает, — поспешила исправиться Рэйко, так как не смела перечить Кэйсо-ин.