Вместо пристава Бориса Николаевича, который в прошлый раз весьма своеобразно, по-семейному, приходил предупредить о предстоящем аресте, у Кати сидел молодой человек с плоскими рыбьими глазами, скользкой, какой-то неуловимо кривой улыбкой и в партикулярном платье не самого лучшего покроя. Когда я вошел в гостиную, он, не вставая, коротко мне кивнул и указал на стул.

    -  Извольте сесть.

    Я сел, с интересом ожидая узнать, что ему от меня нужно.

    -  Госпожа Кудряшова говорит, что вы господин…

    -  Иванов, - подсказал я.

    -  Господин Иванов, ее гость и дальний родственник.

    -  Именно так, - подтвердил я.

    -  Между тем, по вверенному моим заботам городу циркулируют слухи, что вы появились здесь не законным путем, а после летаргического сна.

    -  Разве спать, даже летаргическим сном, не дозволяется? - насмешливо спросил я.

    Почему-то этот молодой человек не понравился с первого взгляда.

    Однако, исправник проигнорировал ироническое замечание и продолжил в том же напористом темпе:

    -  Говорят, что вы проспали более полувека и жили еще при дедушке нашего государя-императора!

    -  Клевета, господин, простите, не знаю вашего имени-отчества, неужели вы верите в подобные россказни? Где это видано, чтобы в нашем суровом климате человек мог проспать полвека? Нет, возможно, что в теплой Африке…

    Однако, исправник не собирался разрешать сбивать себя на теоретические разглагольствования и перебил:

    -  Если такой феномен и мог произойти, то о том должно быть поставлено в известность начальство…

    -  Совершенно с вами согласен, - поддержал его я, - как же можно столько времени спать без дозволения начальства! Только ведь, ничего подобного не было и не могло быть!

    -  Однако, о том говорит весь город, - холодно заметил исправник. - У нас есть свидетели, которым вы сами рассказывали, как посещали императора Павла Петровича!

    -  И вы, человек с университетским образованием, верите такому вздору?!

    -  Почему вы решили, что у меня университетское образование?

    -  Это сразу видно, невооруженным, так сказать, взглядом. Вы, должно быть, кончили не какой-то Харьковский, а не иначе как Ленинградский, простите, оговорился, Петербургский университет!

    Молодой человек слегка порозовел от удовольствия, возражать не стал, но и нити разговора не потерял.

    -  Допустим, что все это вздор, однако, что вы скажете по поводу жалобы на вас господина Дубского?

    -  Простите, а кто это такой?

    -  Не стоит прикидываться, господин Иванов, Андрей Степанович - местный предприниматель, у которого вы сожгли строящееся производство!

    Такой поворот разговора меня крайне удивил. Про Андрея Степановича, у которого сгорели какие-то строения в Чертовом замке, я слышал перед отъездом из Троицка, но мы с ним не были даже знакомы, и непонятно, какой ему был резон обвинять меня в дурацком поджоге.

    -  Видите, вы уже начинаете вспоминать! - довольным голосом сказал исправник. - Еще немного подумаете и чистосердечно во всем признаетесь!

    Самое нелепое, что может быть при взаимоотношении со следствием, это оправдываться в несовершенном поступке.