– Видишь ли, Джесси, я знаю, что ты грустишь из‑за моего отъезда. Ты немножко хандришь с тех самых пор, как я рассказала тебе о Лос‑Анджелесе. Но иногда такая дружба и есть самая лучшая!

Джессика недоуменно вздернула брови.

– Вот как?

Констанца стала развешивать блузки на плечики, одну за другой.

– Конечно! Разве у тебя никогда не появлялись замечательные друзья в летнем лагере или еще где‑нибудь? Ты с ними быстро сближаешься, но ты знаешь, что вы будете вместе только до конца лета, и от этого все чувства становятся острее.

Джессика кивнула.

– Да, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Констанца подошла к Джессике и осторожно отвела с ее лба прядь волос.

– Но это всегда такие люди, которых ты будешь помнить до конца жизни. По крайней мере, у меня это так. Даже если я иногда забываю писать им, например.

В горле Джессики откуда‑то взялся противный ком, к глазам подступили слезы, но плакать было нельзя – она почувствовала бы себя полной дурой, если б разрыдалась сейчас. Она постаралась сосредоточиться на словах Джонатана: Констанце повезло. Ее не будет в Биксби, когда нагрянет Хэллоуин.

Констанца вздохнула.

– Может быть, это потому, что, когда дружба заканчивается вот так вот, внезапно, раз – и все, можно не бояться, что однажды отношения испортятся.

Джессика моргнула, и одна слезинка все‑таки сползла по ее щеке.

Констанца протянула руку и изящным пальчиком осторожно смахнула ее.

– Брось, Джесси! Хватит уже грустить. – Она засмеялась. – Я приеду в Биксби, когда позволит расписание съемок. Надо же будет повидать предков, сама понимаешь.

– Да, конечно. Извини.

– И незачем извиняться. – Констанца с улыбкой оглядела полный разгром в комнате. – Теперь, когда все, что надо, уложено, мы вполне можем немножко отвлечься, чтобы я запомнила тебя веселой.

Джессика кивнула, позволив настроению Констанцы одолеть печаль, преследовавшую ее всю неделю. Десс ведь постоянно повторяла, что ее план должен сработать, что они, возможно, сумеют спасти всех жителей Биксби или почти всех. И после двадцати пяти часов полуночи синее время войдет в прежнее русло.

И может быть, если темняки встретят отпор в этот раз, когда наступит следующая ночь Хэллоуина, они побоятся приходить в город…

Джессика решила, что, по крайней мере, сегодня она может позволить себе развлекаться и ни о чем не думать.

– Ладно, раз ты так хочешь – буду веселиться, – сказала она, заставляя себя улыбнуться.

– Вот это характер! – сказала Констанца. – Да и в конце концов, мы всегда можем поболтать по телефону. Это ведь не конец света.

24

17.33

КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ

– Похоже, Хэллоуин может не состояться, – сказал Дон Дэй с другого конца дивана.

Джессика подняла голову от книги, которую пыталась читать (безуспешно). Папа, как всегда, смотрел канал погоды. Мужчина в галстуке‑бабочке показывал на изображение клубящихся белых масс над Мексиканским заливом и равнинами Техаса.

Огромные массы туч двигались прямиком на Оклахому.

– Это что, дождь? – спросила Джессика. – Сегодня вечером?

– Там на них налетел ураган, но сейчас это уже всего лишь тропический циклон, – сказал отец тоном диктора, говорящего о погоде. Он наклонился вперед и всмотрелся в черное окно. – К тому времени как он доберется сюда, это будет уже простая гроза.

– Всего лишь гроза… – Джессика в ужасе уставилась на экран, где снова и снова повторялась картинка, передаваемая со спутника; каждый раз движение гигантских масс воздуха останавливалось у границы штата Оклахома, – Ох… и когда она до нас дойдет?

– Вечером.