– Идем, Летун, – сказала Десс. – Пусть поговорят наедине.

Он посмотрел Джессике в глаза, и она кивнула.

Джонатану было нелегко заставить себя отойти – он ведь терял те немногие минуты, что мог бы провести с Джессикой. А ведь он так старался этого избежать. С тех самых пор, как уехала мама, он делал все, чтобы подобного с ним больше не произошло. Чтобы не появился человек, без которого весь мир рушится…

Но Джессика хотя бы не исчезла навсегда. Она просто отсутствовала двадцать четыре часа в сутки. А потом появлялась. И Джонатан знал, что будет цепляться за этот единственный час так долго, как сможет.

– Джесси? – срывающимся от волнения голосом проговорила Бет.

– Да, это я, как видишь. – Джессика почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Она точно знала, где появится ее сестра, но все равно у нее перехватило дыхание.

– Ты и вправду… здесь…

Джессика кивнула. Ей хотелось стиснуть сестренку в объятиях, но она пока не стала вынимать руку из кармана – Бетти и без того трудно.

– Да. Я все это время была здесь.

– А почему ты не вернулась домой?

Джессика прикусила нижнюю губу.

– Я не могу. Я здесь застряла.

– Что? В Дженксе?

– Нет, в тайном часе. Я существую всего один час в сутки. Я теперь – часть полуночи. – Джессика грустно покачала головой.

Может быть, она была частью полуночи с тех самых пор, как впервые проснулась в тайный час. И он понемножку откусывал кусочки ее жизни, пока не остался вот этот жалкий ломтик. Один час.

Джессика ощутила мысленный толчок Мелиссы, стоявшей неподалеку, и выпрямилась, подавив жалость к себе. В конце концов, она ведь сама решила подняться на ту крышу, она знала, что, если сунет руку в молнию, все может измениться.

– Почему ты не рассказала мне обо всем? – спросила Бет. – Все это время ты мне ничего не говорила!

К этому вопросу Джессика была готова.

– Скажи, ты расскажешь обо всем маме и папе?

– Рассказать им?..

– Вот об этом. Ты им скажешь, что видела, как твоя пропавшая сестра появилась на каких‑то рельсах неподалеку от Дженкса?

Бет после недолгих раздумий покачала головой.

– Они, наверное, сразу меня в психушку отправят.

– Вот именно, – кивнула Джессика. – Так что тебе придется держать все в тайне. Как и мне приходилось. Так уж оно все устроено. Но, Бет, теперь ты, по крайней мере, знаешь, что я… где‑то есть.

– «Где‑то» мне мало, Джесси! Ты меня одну оставила!

– Не одну. У тебя есть мама и папа.

Бет скрипнула зубами.

– Мама целыми днями плачет. Она думает, все из‑за того, что она пропадала на работе. А папа стал совсем зомби.

Джессика закрыла глаза, поскольку у нее их снова защипало. Было невыносимо думать о том, каково сейчас родителям.

– Ты им нужна, Бет.

– Им нужна ты! Может, они могли бы прийти сюда и встать вот так же, как я? Наверное, можно их как‑то заманить в Дженкс. Я их заставлю сюда приехать…

– Нет. – Джессика шагнула вперед, левой рукой обняла Бет. – Разрыв сокращается. И кроме того, я больше не могу здесь находиться. Мы с Джонатаном и Мелиссой уезжаем из Биксби.

Бет с силой топнула ногой, ее глаза наполнились слезами.

– Ты бросаешь меня!

– Полуночный час расширяется, Бет. Становится все больше таких, как я, – людей, которые, проснувшись однажды ночью, обнаружат за окном время синевы.

– И начнут лгать младшим сестрам?

– Возможно, поначалу, – кивнула Джессика.