– Для меня важно. Повернись.

Он неохотно повернулся к ней спиной. Растерянный возглас сорвется с ее губ, когда она увидела еще не зажившие шрамы, пересекавшие его спину.

– Он бил тебя! – закричала она. – Уолдо бил тебя. А твое лицо! – Она не говорила об этом раньше, но сейчас уже не могла сдержаться при виде того, что сделал с Дрейком ее муж. – У тебя распухли глаза и губы, все тело в синяках! И ты ведь только что снял повязку, когда входил в воду? Что еще сделал с тобой Уолдо?

– Bee заживет, – успокаивал ее Дрейк.

– У тебя сломаны ребра?

– Черт возьми, Рейвен, я же сказал, что ничего страшного. Одно два сломанных ребра не убьют меня. А синяки на лице и рубцы на спине оттого, что меня били. Теперь ты знаешь все.

– Я ненавижу его, – рыдала Рейвен. – Он чудовище. Это я виновата в том, что ты пострадал.

– Забудь о нем, милая. Давай я вымою тебя, пока мы совсем не окоченели.

Вода была холодной, но руки Дрейка, намыливавшие ее тело, быстро согрели ее кожу, не пропуская ни дюйма, ото лба до кончиков пальцев на ногах. Рейвен уже дрожала от желания к тому времени, когда он смыл с нее мыло, и попросил нагнуть голову, собираясь намылить ее волосы.

– Я сама могу это сделать.

– Нет, позволь мне.

Она порывисто задышала и закрыла глаза, когда его пальцы стали мягко массировать ее волосы. Потом он помог ей сесть, чтобы она могла окунуть голову в воду и смыть мыло.

– Теперь моя очередь, – сказала Рейвен, беря мыло у него из рук. – Повернись, чтобы я могла помыть тебе спину. – Когда Дрейк заколебался, она сказала: – Обещаю не причинить тебе боли.

– Меня сейчас вовсе не боль мучает, – ответил Дрейк, и в его голосе явственно были слышны нотки желания. Он схватил ее руку и прижал к себе. – Я хочу тебя, Рейвен. Мы так давно не предавались любви. Я жажду погрузиться в твое лоно, почувствовать, как твой жар обволакивает меня.

Ее рука сжалась вокруг его плоти. Она была тверда как камень, и Рейвен вздрогнула, теперь уже не от холода. Она хотела вновь испытать волшебство наслаждения, прежде чем у нее отнимут Дрейка.

– Я тоже хочу тебя, – сказала она. – Но сначала вымою. – Она провела мылом по его груди и уже приближалась к паху, когда Дрейк перехватил ее руку.

– Нет, я сам помоюсь. Вода, очень холодная. Иди на берег и обсохни на солнышке. Я скоро к тебе присоединюсь.

Рейвен неохотно отдала ему мыло и побрела на берег. Найдя принесенные Дрейком одеяла, она вытерлась одним из них, села на солнышке и стала наблюдать за возлюбленным. Ее жадный взгляд заскользил по его телу. Ей показалось, что он похудел – мышцы и мускулы выступали более рельефно, чем раньше. Ей было больно смотреть на синяки и шрамы, но она благодарила Господа за то, что Дрейк, будучи сильным и закаленным в боях воином, выдержал все истязания.

Пока она размышляла, Дрейк закончил мыться и вышел на берег.

– Я разведу костер, чтобы ты могла высушить волосы.

– Неужели тебе не холодно? – спросила Рейвен, когда он обернул вокруг нее свое одеяло.

– Нет, я привык к холоду.

За считанные минуты Дрейк набрал хвороста для костра, и вскоре на полянке заполыхал веселый огонь. Рейвен вытащила из кармана гребень и подсела поближе к огню. Она расправила волосы и неторопливо провела гребнем по длинным каштановым прядям.

Дрейк сел позади нее и притянул к себе. Потом он забрал у нее гребень и медленно стал расчесывать спутавшиеся локоны.

– У тебя прекрасные волосы, – прошептал он. – Словно тончайший шелк.

– У тебя хорошо получается, – заметила Рейвен.

– И не только это, – многозначительно сказал Дрейк. Его голос завораживал звучавшими в нем чувственными, хриплыми нотками, возбуждал.