«Сожрет!» – только и успел подумать Алеша, но навыки игр с псами покойного Яблокова еще жили в его теле, потому в последний момент он успел отпрянуть в сторону. Живой таран пролетел мимо, но не остановился, а понесся дальше, потому что в этот момент через забор перевалился еще один «нарушитель границы». Вот ему повезло меньше, потому что собачьи клыки еще в воздухе вонзились ему в горло.

    Вышколенный пес тут же отпустил «нарушителя», развернулся…

    Если бы Алексей побежал, возможно, пес тут же, по рефлексу, бросился бы за ним, но Шелехов замер… А второй хлебаловец тем временем плюхнулся сверху на стриженый газончик. Овчарка рванулась к нему, целя в пах. Промахнулась. Боец успел извернуться, подставив бедро, а когда собачьи клыки впились в тело, хладнокровно ухватил пса за ошейник, выдернул из-за пояса пистолет, выстрелил овчарке в ухо (негромкий хлопок – пистолет был с глушителем) – и тут же навел оружие на Шелехова:

    – Стоять!

    – Видишь, стою, – ответил Алексей. – А ты – уже нет!

    Прокушенная нога хлебаловца как раз в этот момент отказалась ему служить и подогнулась.

    Шелехов бросился было перехватить пистолет. Но не успел. Через ограду перевалился еще один охранник.

    Алексей метнулся за дом, промчался прямо по грядкам, перемахнул через убогий плетень, демократично соседствующий рядом с солидным особняком, угодил на цветочную клумбу…

    И оказался в железных объятиях какого-то здоровяка.

    – Оп-паньки! – радостно завопил здоровяк. – Гля, капитан, кого я поймал!

    Алексей рванулся, но освободиться из борцовского захвата старпома Феди ему не удалось. Сила у Федора была медвежья.

    – Кого? – раздался рык Колбасникова.

    – Отпусти, дурак! – прохрипел Шелехов. – Пристрелят…

    – Это кто ж меня пристрелит? – осведомился Федор.

    – Сейчас увидишь! – мрачно ответил Алексей, перестав вырываться.

    И точно. На злополучную клумбу ловко спрыгнул хлебаловский боец с пистолетом наголо.

    Спрыгнул – и застыл.

    – Что ж вы, падлы, цветы сеструхи моей ломаете? – пророкотал капитанский бас.

    Шелехов извернулся и сумел через плечо старпома углядеть могучую фигуру Колбасникова… с ружьем наизготовку.

    – Картечь, – сообщил хлебаловскому бойцу капитан. – Бросай пукалку.

    – Этого отдай – и я уйду. – Свободной рукой боец показал на Шелехова.

    И тут на клумбу приземлился еще один хлебаловец, стоптавший последний пионовый куст.

    – Ну, вы меня и достали! – прорычал Колбасников. – Считаю до одного…

    – Брось дуру, мужик! – третий хлебаловец подобрался незаметно с другой стороны и теперь держал капитана на мушке.

    – Эй, кэп, шо тут за беспредел? – На балкончике дома, который охраняла несчастная овчарка, появился мужичок в белых трусах, с обильными синими росписями на туловище и толстой желтой цепкой, отягощенной пятидесятиграммовым крестом.

    – Засунься, – бросил ему боец, целивший в капитана. – Не твое дело!

    – Ща мои подъедут – и тебе, бычара, объяснят, где чье дело! – сердито пообещал толстяк.