Сэм вышел из-за стола и крепко обнял Боба. Его оживившееся лицо светилось искренней радостью.

– Да, это ты, собственной персоной. В отпуск приехал, сынок? С женой? И малышку свою привез?

Неожиданная перемена в настроении старика, в голове которого наступило просветление, вызвала некоторую неловкость. Боб сделал вид, будто ничего не заметил; Расс просто рассматривал свои ботинки.

– Она теперь вовсе не малышка, Сэм, – ответил Боб. – Ники растет, как и все дети. Нет, они остались дома. А я приехал по делу.

– А это кто такой, черт побери? – спросил Сэм, глянув на Расса. – Сына, что ли, где-то приобрел?

– Он мне не сын, – сказал Боб. – У него свой отец есть.

– Меня зовут Расс Пьюти, – представился Расс, протягивая Сэму руку. Тот схватил ее, крепко сдавил пальцами. Боже, ну и рукопожатие! Очень даже не слабо для такого дряхлого старикашки.

– Этот юноша – журналист, – уточнил Боб. – Мы с ним по одному делу.

– О Господи, – воскликнул Сэм. – Последний раз, когда кто-то вздумал писать о тебе, я от твоего имени предъявил иск, и мы отсудили тридцать пять тысяч долларов.

– Он говорит, что не собирается писать обо мне.

– Если он не дал тебе обязательства в письменном виде, оформляй его поскорей, чтобы потом, когда он опубликует свою книгу, мы смогли устроить ему порку.

– Я хочу писать не о мистере Суэггере. Это будет книга о его отце. О событиях двадцать третьего июля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года.

– Бог мой, – промолвил Сэм. – Это был самый длинный день в моей жизни, будь он проклят, а ведь мне есть с чем сравнивать: я пережил шестое июня сорок четвертого.

– Да, ужасный был день, – согласился Расс. Не упоминая о личных мотивах, он стал объяснять свой замысел, но Боб был уже знаком с его идеями, а Сэм не проявлял интереса. Видя, что его рассказ не производит впечатления, Расс решил сократить свою речь, тем более, что от застоялого табачного запаха раскалывалась голова. – Ну, в общем, – заключил Расс, – поэтому мы и приехали сюда.

– Ну и чертовщина, – произнес Сэм, выпуская струю дыма, клубами разлетевшегося по комнате. – Наверно, дня не проходит, чтобы я не задался вопросом, почему все так случилось. Столько хороших людей пострадало. Думаю, с того дня мать твоя и начала чахнуть

– Я тоже так считаю, – согласился Боб.

– А бедняжка Эди Уайт. Эди Уайт Пай. Всегда забываю, что она была женой того подонка. Тот день обозначил закат и ее жизни. Девять месяцев спустя она родила ребенка, а через год умерла. Интересно, что стало с сыном Джимми Пая?

– Пошел по стопам отца, – сообщил Расс. – Яблоко от яблони недалеко падает.

– Не сомневаюсь. Ну, а от меня что тебе нужно?

– Видите ли, сэр, – стал объяснять Расс. – Мне хотелось бы в художественной форме воссоздать события того трагического дня. Но, как вам известно, в 1994 году старое здание суда сгорело, а там хранились все документы по этому делу.

– Не думаю, чтобы у меня что-то было. Может, и осталась пара бумажек, не больше.

– Ну, а как вы считаете, газеты правильно все изложили? – спросил Расс, включая маленький магнитофон.

Сэм настороженно наблюдал за его действиями.

– Боб, это с твоего позволения? Значит, ты разрешаешь парню задавать вопросы, потому что тебя тоже интересуют ответы?

– Он говорит, что книга может получиться очень ценная.