|
То был врач Тикелар. -- Вот он! Вот он! -- кричал он, размахивая в воздухе бумажкой. -- Они получили приказ, -- пробормотал пораженный офицер. -- Ну, вот теперь я убедился, -- спокойно сказал принц. -- Вы не знали, мой дорогой полковник, честный или храбрый человек этот Бовельт. Он ни то и ни другое. Провожая спокойным взглядом катившийся перед ним поток толпы, он добавил: -- Теперь пойдемте к Бюйтенгофу, полковник; я думаю, что там мы сейчас увидим изумительное зрелище. Офицер поклонился и, не отвечая, последовал за своим повелителем. Площадь и все кругом было запружено бесчисленной толпой, но кавалеристы Тилли продолжали успешно сдерживать ее по-прежнему, а главное -- с прежней твердостью. Вскоре граф Тилли услышал все возраставший шум приближавшегося людского потока и заметил его первые валы, катившиеся с быстротой бурного водопада. В то же мгновение он увидел над судорожно простертыми руками и сверкающим оружием развевающуюся в воздухе бумагу. -- Ого, -- заметил он, приподнявшись на стременах и коснувшись своего помощника эфесом шпаги, -- мне кажется, что эти мерзавцы добились приказа. -- Подлые негодяи! -- крикнул офицер. Действительно, это был приказ, который гражданская милиция принесла с радостным ревом. Она тотчас же двинулась вперед и с громкими криками и опущенным оружием направилась к кавалеристам Тилли. Но граф был не такой человек, чтобы позволить вооруженным приблизиться больше, чем это полагалось. -- Стой! -- закричал он. -- Стой! Назад от лошадей, или я скомандую "вперед"! -- Вот приказ! -- закричала сотня дерзких голосов. Он с изумлением взял его, окинул быстрым взглядом и очень громко произнес: -- Люди, подписавшие этот приказ, являются истинными палачами Корнеля де Витта. Что касается меня, то я скорее дал бы отрубить себе обе руки, чем согласиться написать хоть одну букву этого гнусного приказа. И, оттолкнув эфесом шпаги человека, который хотел у него взять обратно приказ, он сказал: -- Одну минутку, бумага эта не пустячная, и я должен ее сохранить. Он сложил приказ и бережно положил его в карман своего камзола. Затем, повернувшись к отряду, скомандовал: -- Кавалеристы Тилли, направо, марш! И совсем не громко, но все же так, что слова его были отчетливо слышны, -- произнес: -- А теперь, убийцы, делайте свое дело. Бешеный вопль ярой ненависти и дикой радости, клокотавший на Бюйтенгофской площади, провожал кавалерию. Кавалеристы отъезжали медленно. Граф оставался сзади, до последнего момента сдерживая оголтелую толпу, которая постепенно двигалась вперед, вслед за его лошадью. Как видите, Ян де Витт не преувеличивал опасности положения, когда он помогал брату подняться и торопил его покинуть тюрьму. |
