– Вас понял, – коротко ответил Босх.

О’Тул повернулся и пошел к своему кабинету. Босх насмешливо отсалютовал вслед начальнику, с мстительной радостью заметив темный круг от кофе, отпечатавшийся у него на брюках.

До О’Тула отдел возглавляла женщина-лейтенант, любившая отсиживаться в кабинете с закрытыми жалюзи. Ее общение с подчиненными сводилось к минимуму. О’Тул оказался полной противоположностью. Он совал нос во все до такой степени, что это подчас становилось невыносимым. Назойливость раздражала еще и потому, что был он моложе большинства офицеров отдела, а уж Босх ему просто в отцы годился. Его постоянное желание давать руководящие указания гораздо более опытным сотрудникам было столь очевидно бессмысленным, что Босх невольно фыркал в воротник при каждом появлении шефа.

К тому же в нем сразу разглядели типичного канцелярского начетчика. Он хотел, чтобы преступления раскрывались только ради того, чтобы в его ежемесячных рапортах, направляемых на десятый этаж, красовались внушительные цифры. Стремление восстановить справедливость и покарать виновных в позабытых уже убийствах? Подобные мотивы представлялись ему чистой абстракцией. Человеческих аспектов в работе полиции он, похоже, не воспринимал вообще. Босх, например, уже получил от него нагоняй за то, что потратил полдня на сына одной из жертв, когда тот попросил показать ему место, где двадцать два года назад пал от руки убийцы его отец. Лейтенант заявил, что парень вполне мог найти его сам, а Босху следовало не терять время попусту, а корпеть над очередным делом.

Лейтенант внезапно развернулся и вновь подошел к его кабинке. Босх заподозрил, что он заметил его саркастический салют в оконном отражении.

– Да, еще пара вопросов, Гарри. Не забудьте отчитаться о расходах по командировке. Бухгалтерия мне всю плешь проела, напоминая, что финансовую отчетность нужно сдавать вовремя, и мне лично важно, чтобы вам возместили средства, которые пришлось выложить из своего кармана.

Босх вспомнил о деньгах, положенных им на счет в тюремной столовой для второго заключенного, которого он посетил в тот день.

– Не стоит об этом беспокоиться, – сказал он. – Я не сильно потратился. Гамбургер в «Бальбоа», вот и все.

«Бальбоа бар и гриль» в Сан-Франциско, расположенный по пути от аэропорта к Сан-Квентину, был любимой забегаловкой сыщиков из полицейского управления Лос-Анджелеса.

– Вы уверены? – спросил О’Тул. – Мне не хотелось бы вас сильно ограничивать.

– Уверен.

– Что ж, хорошо.

И О’Тул снова хотел удалиться, но Босх остановил его:

– А второй вопрос? Вы сказали, что их у вас пара.

– Ах, ну конечно, Гарри. С днем рождения!

– Как вы узнали? – удивился Босх.

– Я помню дни рождения всех, кто на меня работает.

Босх кивнул. Слух резануло только одно: он бы предпочел, чтобы О’Тул употребил выражение «вместе со мной», а не «на меня».

– Спасибо.

О’Тул наконец оставил его в покое, и Босх порадовался, что в пустой сейчас комнате никто не слышал, что у него сегодня день рождения.