По рубке поплыл густой аромат алкоголя.

    – Скажи-ка, какой у нас поворот завтра утром? Ты посчитал?

    – Ну конечно, – Ругач даже обиделся. – У нас 10-10-117, время – шесть сорок две, скорость – 0,785 L. Курсовой разгон…

    – Не важно, – остановил его Хикки. – Все в порядке, молодчина. Аппаратура в норме?

    – Разумеется, я ведь только что все проверил.

    – Вечером проверишь еще раз. Случись что – немедленно докладывай мне по боевому каналу. Слышишь: по боевому. Не вздумай устроить вой по общему интеркому.

    Ругач недоуменно поднял брови.

    – А… что? Что-то случилось?

    – Да ничего, – отмахнулся Хикки. – Просто хватит с нас неприятностей. Знаешь, как бывает: экипаж не слетанный, люди косятся друг на друга… при любых авариях начинается всякая возня, тут не долго и до взаимных обвинений. Наша калоша ломалась, ломается и будет ломаться дальше – но зачем устраивать из этого шоу?

    – Я вас не совсем понимаю, командир.

    Простодушный сопляк, подумал Хикки. Не понимает он меня, ха! Ничего, поймешь – если жив останешься…

    Он поднялся и засунул печенье обратно в карман.

    – Не бери дурного в голову, парень. Я просто хочу сказать, что служба на камионах здорово отличается от флотской. Тут свои глупости, свои идиотские традиции. Научишься, не переживай. Только не забывай, что за отсутствие паники перед хозяевами отвечаю я. А твое дело – слушать, что я тебе говорю, и не заниматься самодеятельностью.

    Задумчиво насвистывая, Хикки отправился через весь корабль в моторный сектор. Дорога в триста с лишним метров заняла у него почти двадцать минут. На четвертой палубе «завис» один из лифтов, и Махтхольф, не тратя время на ожидание, спустился по узкой норе аварийной лестницы.

    В моторном зале кипела работа. Несколько человек, энергично переругиваясь между собой, что-то крутили под самым потолком – задрав голову, Хикки попытался понять, что они там делают, но так ничего и не разобрал. Еще несколько голосов раздавались с ржавой металлической галереи, которая огибала все четыре мотора.

    – Эй! – гаркнул Хикки. – Кто-нибудь!

    На его вопль из-за двигателя высунулась давешняя писклявая девчонка с перемазанным лицом.

    – Как у нас дела? – поинтересовался Хикки, прихлебывая из бутылочки.

    – Дела почти в порядке, – ответила девушка. – Еще пару часов, и можно будет восстанавливать нагрузку. Остальные три пришлось перегрузить, а им это вредно.

    – Кто распорядился о перегрузке двигателей?

    Девушка замялась.

    – Ну… в шесть утра Рейнольдс доложил старшему офицеру, а она приказала провести эспресс-тест, и потом сама вывела моторы в новый режим. Иначе мы бы выпали из графика.

    – Где Рейнольдс?

    – Рейнольдс? А его здесь нет? Наверное, у себя.

    Хикки смачно выругался и вышел из зала.

    «Милая Ирэн слишком буквально восприняла мои замечания, – подумал он. – Настолько буквально, что стала отдавать приказания, не советуясь со спящим командиром. Конечно, сейчас она скажет, что не хотела меня будить и все такое прочее… а этот сучий инженер наверняка напомнит мне, что ночью я имел утомленный вид, и они не решились меня беспокоить.