— Прошу, — передает блондину коробку, и некромантская чета сейчас же расплывается широкими улыбками, потом достает деньги. Так-так-так… что там получается по курсу на сегодняшний день? Угу, два золотых тэрга к трем. Ничего себе цены! Эта ведьма хорошо зарабатывает.

Когда довольные клиенты уходят, подхожу к прилавку, смотрю на пирожные, от вида и запаха которых начинает живот сводить.

— Мне торт нужен, — завожу руки за спину. — Что можете предложить?

— Какой именно? — преодолевает страх эта пичужка в колпаке.

— А есть из чего выбрать?

— Есть, — ныряет под прилавок и достает оттуда каталог, — выбирайте, — кладет на столешницу. — У меня ведь не будет проблем, господин комиссар? — не выдерживает. — Я работаю по закону, все бумаги оформлены, надзорные комиссии пройдены, — а голосок какой нежный, певучий. Ну что сказать — ведьма.

— Если пройдены, оформлены, значит, проблем не будет. Я за тортом пришел, — всматриваюсь в фотографии.

Чего тут только нет. Один краше другого. С ягодами, фруктами, какими-то фигурками, в один ярус, в несколько, в форме машин, домов или зверей. О, вот этот идеален был бы к празднику Огненной тыквы. Оранжевый с черным, украшенный маленькими тыквами, паутиной. Интересно, паутина настоящая?

— Вам, может, подсказать? — произносит она уже смелее.

— Из шоколада есть что?

— Конечно, — перелистывает пару страниц. И взору является целый разворот с шоколадными тортами. — Какая начинка вас интересует?

— Я же сказал, мне шоколадный нужен. Весь.

— Весь-весь? — хлопает темно-рыжими ресницами.

— От А до Я, — и указываю на торт, который очень похож на тот, что забрали некроманты. — Этот хочу. Сколько стоит?

— Какой вес?

— Килограммов восемь.

— Тогда… — берет калькулятор, считает. — Шесть тэргов.

— А не дороговато ли для тортика?

— Есть прайс, если вас не устраивает цена, можете выбрать что-то побюджетнее. Или этот же, но меньше по весу.

— Ладно, я понял. Дерете тут три шкуры, все вы одинаковые, — и уже собираюсь сказать, что беру, как она поднимает на меня взгляд, причем такой настоящий ведьминский.

— Одинаковые? Вы, прошу прощения, о чем сейчас?

— А с тем, что дерете три шкуры, значит, согласны, — усмехаюсь. Ишь как завелась. Прямо чувствую, как вибрирует воздух вокруг нее, и вдруг понимаю, еще чуть-чуть и мой хвост встанет трубой. А это уже лишнее.

— Простите, господин комиссар, но продавать вам я ничего не буду, — неожиданно захлопывает каталог и прячет обратно под прилавок. — Я честно зарабатываю себе на жизнь, все мои клиенты довольны и ходят ко мне годами. Цены рыночные, качество ингредиентов высокое. Но для вас, видимо, важнее не это. Уверена, вы найдете для себя подходящий торт у какого-нибудь другого мастера, не такого, как мы все.

— Слушай, — упираюсь кулаками в прилавок, — а что если я возьму и прикрою твою лавочку?

— А вы попробуйте! — Ее глаза вмиг загораются. — Для начала найдите причину, составьте протокол о нарушениях, потом соберите комиссию, а уж мосле бряцайте здесь своим комиссарским авторитетом.

И тут я слышу, как мой хвост падает на пол.