— Скорей бы они, твари, сами убрались…

Прибылов кивнул в сторону сейфа, в котором торчал ключ:

— Ты на всякий случай поосторожнее. И это пока убери…

— А как там наш «папа»? Отошел?.. — осторожно поинтересовался Валера.

— Жизнь заставит… — Артем самодовольно откинулся в кресле.

Дверь тихонько отворилась. В кабинет как-то бочком и очень буднично протиснулись оперативники. Охранник вздрогнул. Прибылов ошарашенно уставился на вошедших, словно к нему на огонек заглянула тень его прадедушки.

— Не помешаем? — дружелюбно улыбнулся Шишкин.

Эмоциональный шок сменился двигательным возбуждением. Артем вскочил с кресла, как будто уселся на раскаленную жаровню:

— Чего вы хотите?!

Валерий потянулся к дубинке. Рогов спокойно откинул полу куртки и похлопал ладонью по кобуре с пистолетом. Рука охранника вернулась на место. Прибылов замер, чувствуя, как удушливая волна страха разливается по всему телу, отзываясь противной дрожью в коленках.

Шишкин ответил на вопрос:

— Вот, хотим поучаствовать.

Он опустился на стул с таким видом, словно зашел поболтать о проблемах российского футбола.

— Хотелось бы вынести на повестку вашего собрания один вопрос.

— Какой? — Артем растерянно опустился в кресло.

Начальник «убойного» ткнул пальцем в Валеру:

— Имеет ли право комсомолец бить чужие машины? Ночью. Доской. В присутствии мертвого хозяина.

— И при этом других подставлять?.. — подхватил тему Виригин.

Копируя интонации ответственного партийного работника брежневских времен, Шишкин строго взглянул на побледневшего Прибылова:

— А вы как секретарь горкома что скажете?..

Ответа он не дождался, зато охранник попытался снова взять нагловатый тон:

— Не понял?!

— У нас свидетели есть! — Свою реплику Рогов произнес с особым удовольствием. Ему очень хотелось посмотреть, как на этой плоской роже появится выражение растерянности, и Василий таки дождался своего звездного часа.

Охранник и его шеф быстро переглянулись. Не поворачивая головы, Шишкин произнес:

— Максим, поищи-ка пока в сейфе бланк протокола.

Виригин двинулся в сторону сейфа. Валера метнулся наперерез, но тут же наткнулся всем своим весом на кулак Максима, изменив направление полета. Потерпевших оказалось двое: охранник молча сполз со стены, а его обидчик взвыл от боли, остервенело потрясая правой рукой. В запале короткой схватки Виригин совсем забыл о том, что многострадальная кисть совсем недавно освободилась от гипса.

— Это провокация! Вы не имеете права без разрешения прокурора! — В последнем жесте отчаяния Артем вскочил с кресла.

Шишкин ни на йоту не повысил голос:

— А мы без понятых и не тронем, — пообещал Шишкин и обернулся к Рогову: — Вася, иди, зови.

Через пять минут в кабинете стало тесно. На руках Валеры тускло поблескивали «браслеты», хозяин клуба, разом постаревший лет на пять, обреченно следил за процедурой обыска, а понятые с удивлением разглядывали странного вида таблетки с таинственными значками.

Сидя в кабинете, в который он еще вчера безуспешно пытался попасть, Шишкин не стал выяснять, почему вдруг так быстро закончился отпуск у следователя — как говорится: не суть. Главное заключалось в том, что Георгий Любимов сидел не в камере, а рядом с ним.

Шишкин прекрасно понимал: признаваться в своих ошибках всегда нелегко. Особенно если работаешь следователем прокуратуры в небольшом городе и имеешь звание старшего советника юстиции.