— Постановление об освобождении. — Голубева мрачно протянула Шишкину протокол. — Подпишите.

В наступившей тишине прошуршала шариковая ручка.

— Мне жаль, что так вышло. Но были свидетельские показания…

— Ясно, — кивнул Георгий.

— Ее мы тоже привлечем, — добавила хозяйка кабинета. — За ложь.

— И это правильно, — энергично кивнул Шишкин.

— А кто она такая? — Любимов пристально взглянул на следователя.

— Подруга убитого, — пояснил Анатолий Павлович. — Ее Прибылов обработал.

Внезапная догадка вызвала испарину на лбу. Георгий весь сжался, словно приготовился к прыжку:

— Как ее звать?!

Голубевой меньше всего хотелось отвечать на этот вопрос, но теперь она понимала: отмолчаться не получится. Следачка взяла ручку, внимательно повертела в руках, словно пыталась прочесть на ней ответ.

— Катя… Короткова…

— Катя, моя дочь?! — Георгий вскочил со стула. — И вы об этом знали?!

— Как вам сказать… — Голубева продолжала изучать ручку.

— Да или нет?! — продолжал давить Любимов.

— Ну знала.

— А Катя?! — Жора тяжело опустился на стул. — Катя знала, кто я ей?

— Не исключено. Хотя я не говорила.

На лице Шишкина застыло выражение удивленного возмущения:

— Минутку, а как же пятьдесят первая статья Конституции?.. Вы были обязаны ее предупредить.

— Тогда бы опознание теряло смысл. Вы-то как оперативный работник должны понимать!

— И вы держали ее в неведении?

— Исключительно в интересах дела…

— Что, и фамилию не называли?..

Ответом послужило красноречивое молчание. Шишкин вытаращил глаза — даже он, опер с почти тридцатилетним стажем, обалдел от этого беспредела. Дочь уговорили втемную лжесвидетельствовать против родного отца!.. Сочувствие к этой женщине, которое он испытывал в начале беседы, мгновенно испарилось — даже следов не осталось.

— В общем, так, — жестко произнес Георгий. — Катю не трогать… Или я…

Шишкин вовремя перехватил ситуацию, грозившую выйти из-под контроля. Перебив коллегу на полуслове, он произнес:

— В интересах дела. Договорились?

Следователь о чем-то задумалась, затем коротко ответила:

— Хорошо…

Впервые за последние два дня начальник «убойного» вздохнул свободно. Он взглянул на озабоченное лицо Любимова:

— Ты «ужастики» Стивена Кинга читал?

— Давно… — буркнул тот.

— У него действие большинства романов в таких вот тихих маленьких городках происходит.

— Так то в Америке…

— Не скажи! — невесело усмехнулся Шишкин. — Похоже, и в этом вопросе мы впереди планеты всей… Вот, кстати, один из персонажей.

На лестнице перед зданием прокуратуры курил Зуев. Случайно он здесь оказался или специально поджидал, так и осталось за кадром. Увидев Любимова, он растянул губы в фальшивой улыбке:

— Майор, ты извини. Мы ж не думали…

Георгий, не задерживаясь, прошел мимо, бросив на ходу:

— Да пошел ты…

Зуев с ненавистью посмотрел в спины оперативникам. Что-то ему подсказывало, что его неприятности только начинаются.