|
То, что творится чуть ниже места, где он стоит, — это ведь не купание в океане или кристально чистой канадской реке. Что бы там ни говорили, но погружение в такую муть ничего хорошего принести просто не может. Да, конечно, целебные ключи бьют из земных недр, однако, наполняя бассейны, их струи омывают такое множество человеческих тел, смешиваясь с их выделениями, что жуть берет, да и только! Впрочем, то же отвращение внушали ему и бюветы. Может быть, предназначенная для питья минеральная вода действительно попадала в стаканы через сеть естественных вулканических скважин, но явный привкус железа и серы и особенно специфический запашок заставляли думать, что ее качают из тех же купален, битком набитых людьми.
Честно говоря, Джек вообще не жаловал воду. К счастью, пиво в Бате было отменным. День его обычно начинался с легкого пива, не мешавшего моциону, потом в своем плавном течении сдабривался обязательной для поднятия настроения послеобеденной пинтой портера и заканчивался несколькими кружками крепкого эля, способствовавшего хорошему сну. Да, пиво представляло собой именно то, что ему сейчас было нужно. Даже необходимо, ибо оно повышало аппетит, улучшало цвет лица, помогало набирать вес, сильно согнанный изнурительной лихорадкой. Он уверенно шел к здоровью, и все благодаря лечению, которое предписал себе сам. А другие пусть себе пьют вонючую минералку! Потом он увидел ее… и мысли о пиве, болезнях и обо всем на свете исчезли без следа. Она поднялась из воды — мокрая, в полотняном бесформенном балахоне, предназначавшемся для того, чтобы скрадывать особенности рельефа скрытого под ним тела, но в данном случае явно не справлявшегося с этой задачей. Такие же мешки носили здесь все, но тогда как с прочих купальщиков и купальщиц они уныло свисали единообразными широкими складками, под ее одеянием нет-нет да и проступала пара божественно сформированных грудок или изящно изогнутых бедер. Даже незатейливый капор, казалось, не затенял, а усиливал природный, живой блеск ее волос. Осторожно ступая по скользким каменным плитам, она взошла вверх по лестнице и, выискивая местечко посуше, на миг приоткрыла обнаженную ножку. Остановившись, Летиция посмотрела на галерею. Она знала, что он где-то там. Он знал, что она это знает. Но удивление, которое чудно расширило эти зеленые колдовские глаза, было настолько искренним, настолько восторженным, что Джек не удержался от радостного, взволнованного смешка. Он подмигнул ей, она подмигнула в ответ. Потом он углядел за спиной девушки еще один поднимающийся от воды капор и торопливо попятился, чтобы, упаси Боже, не попасться на глаза миссис О’Фаррелл. К сожалению, строгая тетушка нашла у своей подопечной любовное стихотворение и, хотя сей плод поэтического вдохновения был подписан неким «Восторженным анонимом», без труда догадалась, кто его автор. А догадавшись, ужесточила контроль за племянницей, велев последней возвращать посыльным все письма от воздыхателя нераспечатанными и категорически запретив какие-либо контакты. Разумеется, когда они встречались в городе, тетушка, в память о проявленной «корнетом» отваге, приветствовала его весьма любезно, но, например, о том, чтобы молодые люди хотя бы на минутку-другую остались без ее пристального надзора не то что, упаси Боже, наедине, но даже и в обществе, не могло быть и речи. Возможные последствия нарушения запрета не уточнялись, однако предполагалось, что они будут суровы. Джека, кстати сказать, только радовали эти строгости, поскольку они уязвляли Летицию и пробуждали в ней чувство протеста. Когда оно наконец станет невыносимым… Он плюхнулся на стоящую рядом скамью и возбужденно пробежал рукой по своим черным взъерошенным волосам. Как и всегда, вихрь буйных фантазий налетел врасплох и поглотил его полностью. Он всецело отдался составлению безумных планов, и от столь увлекательного занятия его смогло оторвать лишь ее новое появление. |
