— Но без награды.

— Ваша награда, — сказал Дюко, возвращаясь к столу, — это слава Испании и существование инквизиции. Я поздравляю вас. У вас также, я уверен, уже есть фургоны маркизы, благополучно запертые в вашем внутреннем дворе. — Он сказал последние слова с насмешкой.

— Деньги, — неловко возразил отец Ача, — юридически не являются нашими.

— Верно. Но это не моя ошибка, если вы не смогли удержать женщину запертой в женском монастыре.

Инквизитор ничего не говорил несколько секунд. С подоконника доносилось негромкое постукивание клювов и царапанье коготков. Совсем издалека, приглушенный расстоянием, донесся слабый голос трубы. Инквизитор стряхивал пыль с рясы.

— Если будет мир между нашими двумя странами, то должны будут также быть дипломатические отношения.

— Верно.

— У меня есть надежда, что в этом смысле я мог бы еще вам пригодиться.

Дюко ничего не сказал. Он ожидал, что инквизитор будет угрожать, что если маркиза не будет арестована, он донесет о существование предложенного договора противнику. Дюко был готов ответить на эту угрозу, убив священника. Вместо этого, однако, инквизитор предлагал своего рода сделку.

— Продолжайте, — сказал Дюко.

— В Испании все будет начато заново. — Инквизитор, казалось, обретал уверенность, по мере того как говорил. — Возникнет потребность в новых людях, новых советниках, новом руководстве. Располагая богатством, майор, я могу ответить на этот вызов. Но не в том случае, если богатство скомпрометировано. Не в том случае, если эта женщина вызовет меня в суд или станет распространять слухи в приемных правителей Европы. Если вы позволите мне подняться — потому что я намереваюсь подняться, майор, — то в будущем вы найдете, что у Франции есть друг при испанском дворе.

Дюко понравилось предложение. Ему понравился этот экскурс в далекое будущее, обещание, что в новой Европе инквизитор будет его осведомителем и союзником. Он пожал плечами.

— У меня нет оснований для ее ареста.

— Я не прошу вас об этом. — Издалека донесся звук, похожий на треск горящего кустарника. Инквизитор выглянул из окна, но Дюко сказал, что это еще не стрельба.

— Они прочищают стволы, всего лишь. — Он погладил пальцем перо. — Вы хотите убить ее?

— Нет!

Резкость ответа удивила Дюко.

— Нет?

— Она оставит свое завещание. Если она умрет, ее наследники станут моими врагами. Нет. — Инквизитор нахмурился. — Она должна уйти в женский монастырь. Она должна примириться с верой.

Дюко тонко улыбнулся.

— Однажды вы уже потерпели неудачу.

— Не в этот раз.

— Может и нет. — Дюко сомневался в этом, но он считал, что Ричард Шарп мертв и не сможет повторить свое наглое вторжение в монастырь. Смерть Шарпа понравилась Дюко. Ему снились кошмары о борьбе в Бургосском замке — как избитый, истекающий кровью стрелок внезапно бросил вызов и превратил комнату в бойню. И все же Шарп погиб при взрыве, и этот факт давал Дюко небольшое утешение. Дюко посмотрел на священника. — И все же в обязанности солдат императора не входит заточать женщин в женский монастырь.