|
И вы тоже, Глюке. У вас будет ответственная задача. Мы оставим без изменений планы Сэма Викса относительно свадебной церемонии; более того, мы ими воспользуемся. Рекламная шумиха в студии окажется для нас очень кстати, поскольку все будет выглядеть вполне естественно, что нам как раз больше всего и нужно — естественно развитие событий, не вызывающее возможных подозрений со стороны Эгберта — будем и дальше называть его так. Мы можем рассчитывать, что Сэм растрезвонит обо всем до небес еще сегодня вечером; с этой минуты и до завтрашнего дня будет много шума. Мы дадим ясно понять, что вы оба намерены совершить брачную церемонию в самолете; мы также подчеркнем — это крайне важно! — что вы отправляетесь в неизвестном направлении на неопределенный срок. Что никто, даже студия, не знает, куда вы уезжаете и когда вернетесь. Что вам все до чертиков надоело, и вы хотите некоторое время побыть наедине, забыв о Голливуде и его заботах. Неплохо, если бы вы сообщили об этом прессе… как можно убедительнее.
— Учитывая мое настроение, — усмехнулся Тай, — можете не сомневаться, что у меня получится! — Как же должен будет поступить Эгберт? Ему надо убить Бонни — а после обручения и вас тоже, Тай, — прежде чем вы ускользнете из его лап. Каким образом он постарается это сделать? Отравленная пища и питье отпадают; он сообразит, что смерть Джека и Блайт еще слишком свежа в вашей памяти, и вы вряд ли станете дегустировать непроверенные подарки в виде напитков и деликатесов. Значит, ему придется прибегнуть к более прямым способам. Наиболее прямой способ — револьвер. — Но… — начал было инспектор, нахмурясь. — Дайте мне закончить! Стрелять на аэродроме бессмысленно; даже если он и сумеет произвести два прицельных выстрела из толпы, ему не удастся оттуда выбраться. Поэтому, — резко заключил Эллери, — он должен будет следовать единственно логичным путем. Чтобы быть уверенным в успешном двойном убийстве и в благополучном исходе задуманного, ему придется проникнуть в самолет вместе с вами! — Да… понимаю, — тихо проговорила Бонни. Губы ее плотно сжались. — Я тоже понял, — пробормотал Глюке. — Более того, коль скоро мы знаем, что Эгберт будет стремиться попасть в самолет, нам известно, как он попытается это сделать. Войти в самолет, не вызвав подозрений, он может только в качестве летчика. — Так же, как в случае с Джеком и Блайт! — воскликнул инспектор. — Значит, если мы уверены, что он воспользуется благополучными обстоятельствами, — а в этом у нас не может быть сомнений, — то нам остается лишь создать для него подобные обстоятельства. Поэтому мы пригласим профессионального летчика, что является частью объявленной нами программы. Надо будет позаботиться, чтобы пилот не находился под особо пристальным наблюдением, дать возможность Эгберту завести его в темный уголок, оглушить его — не думаю, чтобы летчику грозила серьезная опасность, хоть и следует принять определенные меры, чтобы свести ее к минимуму, — и позволить занять пилотское место в кабине самолета. — А зачем вообще нужен пилот? Я сам вожу самолет. Не будет ли это подозрительным? — спросил Тай. — Нет, так как пилот должен высадить вас где-нибудь у пристани или у железной дороги. Ведь даже он не будет знать, куда вы направляетесь, до самого взлета с аэродрома. Поэтому, конечно, пилот нужен, чтобы пригнать самолет обратно после того, как он вас высадит. Тут все в порядке. Во всяком случае, дружище Эгберт заберется в самолет и взлетит, будучи уверенным, что не оставил следов и сможет без помех совершить задуманное преступление в воздухе. — Минуточку, — остановил его Глюке. — Мне нравится ваш план, но он означает, что придется подвергнуть опасности жизни этих двух юнцов, оставив их в самолете с опасным преступником, вдвоем, не считая дурака-священника, который, пожалуй, сможет только испортить дело! — Этот священник не испортит. |
