Потом он сел в свою тачку, кивнул мне на прощание и с улыбкой укатил. Очень даже ничего, когда улыбается. Ей‑богу, если бы такое было возможно, я сказала бы, что он мне симпатизирует!

Сейчас пойду взгляну, нет ли каких вестей от моего дружка. Утром времени не было подняться наверх. И желания тоже. Хочется закрыть глаза и ждать…

Идиот поганый. Сволочь. Раздавить бы его, морду башмаком в лепешку разбить! Стоп: хватит, успокойся, девочка моя, нацепи‑ка лучше передник да займись жратвой в ожидании, пока с тобой сведут счеты. Если бы только эта треклятая кровь могла быть кровью Карен, а все это – дурной шуткой!

О, спасибо, спасибо – мне только что звонил лейтенант: это действительно кровь Карен, о, спасибо; значит, ее убил действительно он, этот Эндрю Как‑БишьЕго, ее убил он – ох, все оказалось шуткой, глупой шуткой, а я все это время верила такой чепухе! О‑ля‑ля, я реву; вечером за ужином сообщу им новость; но что за идиотская игра! Сейчас быстренько ополосну лицо – уже опаздываю.

Дневник убийцы

Это действительно кровь Карен. Ну конечно. Убийца действительно Эндрю. Тайна раскрыта. Браво, Джини, ты выиграла – заставила помогать тебе, но выиграла – хорошо я тебя провел, а? Ты была так довольна, когда торжественно трубила об этом за столом, и мама – тоже, и папа – само воплощение радости и веселья; нынче вечером мы пели, как ангелы. Итак, конец нашей маленькой игре?

Жаль, она здорово забавляла меня. Мы все неплохо позабавились: девчонка из Демберри, Шэрон и все прочие; а потом дураки фараоны все испортили.

Сходи прогуляйся по кладбищу – уверен, что все они повылезали из своих ящиков, дабы отметить хорошую новость. Может, даже заглянут к тебе ночью – распить бутылочку шампанского…

Спокойной ночи, Шерлок Холмс. Спи спокойно – все в полном порядке. Vade retro, дурные мысли, – убийца под замком. Аллилуйя, аллилуйя!

Не очень‑то мне нравится эта Кларисса: манеры у нее скаутские, глаза вечно опущены, губы поджаты, – в постели она, конечно же, так не ломается… А ты, дружище, что об этом думаешь?

Дневник Джини

Больше ты меня не проведешь. Я слышала, как с четверть часа назад ты поднимался наверх, пока твои родственнички болтали внизу. Пойти посмотреть не было никакой возможности, потому что как раз в этот момент Кларисса затеяла со мной разговор (ей захотелось посмотреть мою комнату). Я убить ее была готова, дубину стоеросовую! А когда я все‑таки выглянула, никого уже, конечно, не было.

Все двери в коридоре были закрыты. Я скорей пошла туда. И все прочитала.

Оставила ему такую записку:

«Кончай играть. Ты славно посмеялся, я – тоже, а теперь завязываем. В любом случае Эндрю Как‑БишьЕго сознался во всех убийствах, исключая, конечно, смерть Шэрон. Но с Шэрон произошел несчастный случай, и тебе это прекрасно известно, даже если ты и отказываешься поверить в это, потому что ты любил ее, правда? (Последнее я зачеркнула – как если бы пожалела о том, что написала это.) Может быть, теперь мы могли бы встретиться с открытым забралом… если, конечно, стыд за то, что ты наделал, не помешает тебе».

Наконец‑то мне выдалась хорошая ночка – ни судорог, ни страха и никакой тебе пушки, – шик, блеск, красота; а он еще думает, что нагнал на меня страху Клариссой – смешно.

Интересно, а мать Карен тоже убил тот псих? Забыла спросить это у фараона.

Да нет, это было самоубийство. Цепочка совпадений. А поскольку он не способен выдержать реальности смерти, то приписывает ее себе; делает вид, будто имеет над ней какую‑то власть, изображает из себя нечто вроде Бога; ну а мне сейчас не до этого! В постель, скорее в постель – по части сна мне столько предстоит наверстать!

Внизу какой‑то шум.