|
Самостоятельность поощряется и уважается на этапе исследовательском, но коль скоро мы вступили в этап практического применения, необходимо точно определить, кто несет всю ответственность. Вот в таком плане. Да, прошу принять во вни-мание еще следующее. Отныне и впредь наши заседания будут проводиться в закрытом порядке. Затем встает какой-то долговязый тип. Я вижу его впервые. Он назвал себя и перечислил свои степени и звания, но я не расслышал. Кажется, он что-то вроде секретаря министра. Нервно ломая свои длинные пальцы, он говорит: – Если взглянуть на последнее выступление «МОСКВЫ-2», то нетрудно усмотреть в нем, как это и отмечалось в американском заявлении, некий политический замысел… Ну вот, напри-мер, можно рассудить таким образом… Вначале они разожгли наше любопытство своей «МОСК-ВОЙ-1» в расчете на то, что мы из чувства соревнования вынуждены будем строить свою собст-венную машину-предсказатель. Так оно и случилось… (Интересно, какого черта он пялит на меня глаза?) И когда мы вступили в этап практического применения, вот тут-то они нас и ловят. Ловят хитроумно, политически… Раз они делают политические предсказания, то получается, будто и нам стыдно не делать таких предсказаний, это произвело бы дурное впечатление. В результате мы можем поздравить себя с тем, что своими руками весьма ловко завели у себя шпиона. Я имею в виду машину-предсказатель. Мне хотелось бы, чтобы все хорошенько подумали об этом. Чтобы нам не зазеваться и не попасть в ловушку. Хочется, чтобы вы как следует осознали это… Я потребовал слова. Директор с беспокойством поглядел на меня. – А как с проектом программы, – сказал я, – который выработан прежним составом комис-сии? Можно надеяться, что мы утвердим его? – Это какой? – Долговязый заглядывает в бумаги Томоясу. – Их было три… – Томоясу растерянно листает бумаги. – При чем здесь три? Я говорю о первом, который разработан и принят. Проблема цен и стоимости труда в соответствии с темпами механизации. Остается только выбрать для контроля предприятие и… – Погодите, погодите, сэнсэй, – прерывает меня Томоясу. – Право принимать решения ко-миссия получила только с нынешнего заседания. То, что было раньше, соответственно утратило силу… – Но у нас уже все подготовлено! – Нет, это не пойдет, – говорит долговязый. – Этот проект мне не представляется удачным. Слишком велик риск. Есть возможность связать этот вопрос с политической проблематикой, вы понимаете… Он засмеялся, сжимая губы, и вслед за ним дружным смехом разразились остальные члены комиссии. Не понимаю, что тут смешного. Настроение у меня окончательно испортилось. – Ну вот видите, вы не понимаете. Да ведь это же все равно, что признать победу «МОСК-ВЫ-2»! – Вот именно! Этого они только и добиваются. С ними надо держать ухо востро… Все снова расхохотались. Ну и комиссия! Сборище идиотов каких-то. Впрочем, мне больше не хотелось протестовать. Терпеть не могу политики. Но если провалился первый проект, надо взамен его немедленно выдвинуть новый. – Тогда остановимся на втором проекте? Занятость населения через пять лет в случае, если состояние денежного обращения не изменится… – Это тоже не пойдет, – сказал долговязый и поглядел на остальных членов, как бы заручаясь их поддержкой. – Ну, знаете, вопросов, не связанных с политикой вообще, наверное, нет. – Вы так думаете? – А вы? – Вот нам и хотелось бы, сэнсэй, чтобы вы об этом подумали… Мы ведь понятия не имеем, что можно, а чего нельзя с машиной-предсказателем… – Ну хорошо, а третий проект? Прогноз результатов очередных парламентских выборов… – С ума можно сойти!. |
