Камера снимала двоих в машине, один — Мовсесян, второй — помятый мужик лет сорока в камуфляже с орденскими планками, тельнике и голубом берете. Звук снимался лазером со стекла и разговор был слышен отлично. Мелькающие цифры временной метки свидетельствовали, что съемка велась чуть больше часа назад.

— Через кого ты передавал информацию? — нервно спрашивал Мовсесян на экране совго собеседника.

— Да у меня там в бригаде служит кореш, — отвечал “афганец”. — ГРУ-шник, мы с ним вместе учились…

— Какого хрена сразу не в МГБ? Они же тупо ничего не успели!

— Да ладно тебе, Борисыч! Я ж не шпиен какой-то. Кого по своим афганским каналам нашел, тому и слил. Сам понимаешь, времени было в обрез. Ты мне позвонил часов в десять, а после обеда уже генерала в Донецке грохнули.

Мовсесян смотрел и слушал окаменев.

— Достаточно? — спросил Городецкий, и, не дожидаясь ответа, выключил запись.

Мовсесян был интриганом со стажем, пережил в администрации помимо действующего двух предшественников нынешнего президента и умел держать удар. Но от такой жесткой работы все же поплыл.

— Что ты хочешь? — чуть слышно прошептал он побелевшими губами.

— Ты же понимаешь, что если эта запись попадет на глаза президенту, тебя не то что Страсбургский суд по правам человека — папа Римский не спасет? От моих же, кстати, ребят. Ох они и злые будут, можешь поверить, когда узнают кто их сдал.

Мовсесян обреченно кивнул.

— Пиши чистосердечное. Укажи все контакты и дай добровольное согласие сотрудничать с моим спецподразделением.

Городецкий достал из папки чистый лист, ручку. Оппонент, напоминавший теперь сдувшийся шарик, начал заполнять его убористым почерком. Старая школа, писать, слава богу, как молодые, не разучился…

Закончил минут через десять. Привычно поставил дату и подпись, тем самым перевел себя в статус завербованного агента. Городецкий прочитал, спрятал.

— Ладно, можешь идти. Агентурный псевдоним я тебе позже придумаю. Да, кстати. И этот наш разговор заснят и записан. Так что съехать на то, что тебя заставили или бумаги подделали не удастся. Обычная вербовка крота, дело житейское, тебе ли не знать? Впрочем, да, ты же не по этим делам. Теперь будешь понимать как настоящие спецслужбы работают. Это тебе не с ментами и СБУ-шниками бизнес кошмарить.

Городецкий хотел добавить еще пару фраз для получения полного и вполне заслуженного удовольствия от пляски на политическом трупе, но его прервал телефонный звонок с номера в белом списке. Помощник из приемной СНБО!

— Виктор Андреевич, вы просили связаться и сообщить. В районе Авдеевки резкое обострение обстановки.

15. Шульга

Лишь секунду назад на подходах к позиции было чисто, как откуда ни возьмись по развалинам замелькали люди.

— Не стрелять! — заорал Варяг. — Это свои. Пошли знакомиться, командир.

Шульга протиснулся в проход, открыл боковой люк, выбрался наружу. Бультерьер, ворча, увязался за ним. Воздух вокруг БТРа был пропитан гарью и кислым запахом сгоревшего пороха. Пес несколько раз чихнул.

Вслед за Шульгой, спустившись из башни, из люка вылез, кряхтя, Варяг.

Пока все трое приходили в себя после железной коробки, разведчики стянулись к позиции, пересчитались.

Командир группы, квадратный, напоминающий толкиеновского гнома, бородач, подошел к ним вразвалку.

— Потери есть? — спросил у него Варяг.

— Нет. Шли тихо. По дороге зачистили противотанковый расчет. Это, стало быть, твои диверсанты?

Пес тявкнул, мол, так точно, мы они и есть! Шульга усмехнулся, протянул руку.