– Элса! – прокричал отец с первого этажа. – Пора идти. Мы из за тебя опоздаем.

Элса натянула лайковые перчатки – даже в такую ужасную жару без них никак – и приколола соломенную шляпу. Послушно начала спускаться.

И неожиданно остановилась посреди лестницы, не в силах идти дальше. Что, если на празднике будет и Раф?

Четвертое июля – один из тех редких случаев, когда на праздник собирается весь округ. Обычно праздники отмечали в каждом городке отдельно, но ради этой вечеринки люди готовы были проехать много миль.

– Пойдем, – сказал отец. – Мама терпеть не может опаздывать.

Вслед за родителями Элса села в новехонький бутылочно зеленый «форд Т», вместе с матерью они разместились на массивных кожаных сиденьях. Семья жила в городе, и зал собраний располагался неподалеку, но они везли с собой горы еды, и мама скорее умерла бы, чем пошла на вечеринку пешком.

Далхартский зал собраний украшали красно бело синие флаги. У входа уже стояло с дюжину автомобилей. В основном они принадлежали фермерам, для которых последние несколько лет выдались удачными, и банкирам, что финансировали весь этот экономический рост. Женщины из Лиги по благоустройству города приложили немало усилий, чтобы лужайка перед входом была шелковистой и зеленой. Возле лестницы, ведущей к парадным дверям, пестрели цветы. Повсюду играли, смеялись, бегали дети. Подростков Элса не видела, но и они где то здесь – наверное, целуются украдкой в темных закоулках.

Отец припарковался за оградой и выключил мотор.

Элса услышала музыку, она различила скрипку, банджо и гитару, играли «Роза секонд хенд» . Изнутри доносился шум праздника – веселые голоса, смех.

Папа открыл багажник, забитый едой, которую Мария стряпала несколько дней. Но мама, конечно, скажет, что это все она приготовила по семейным рецептам, переданным предками – техасскими пионерами. Пироги с патокой, имбирные пряники по рецепту тетушки Берты, персиковый пирог перевертыш и любимая ветчина дедушки Уолта с подливкой «красный глаз» и кукурузной кашей должны были напомнить людям, какую роль Уолкотты сыграли в истории Техаса.

Элса шла за родителями к залу собраний, держа в руках все еще теплый противень.

Зал украшали яркие лоскутные одеяла, они же служили скатертями. У задней стены выстроились длинные столы, заваленные едой: запеченная свинина и жирное, темное жаркое, противни с зеленой фасолью, приготовленной в свином жире. И конечно, салаты с курицей и картофельные салаты, колбаски и булочки, пшеничный хлеб, кукурузный хлеб, торты и пироги всех видов. Все в округе любили праздники, и женщины расстарались, чтобы произвести впечатление. На праздник везли копченую ветчину, и колбаски из зайчатины, и булочки с только что взбитым маслом, и яйца вкрутую, и фруктовые пироги, и тарелки с хот догами. Мама подошла к угловому столу, где женщины из Лиги по благоустройству города раскладывали угощения.

Сестры Элсы уже суетились рядом с женщинами из Лиги. На Сюзанне была блузка из красного шелка Элсы. Горло Шарлотты украшал красный шелковый шарф. Элса замерла. При виде сестер в красном шелке она совсем пала духом.

Папа присоединился к группе мужчин, громко разговаривавших возле сцены.

Сухой закон, который установил запрет на продажу алкоголя, был написан не для этих мужчин, крепких, здоровых иммигрантов из России, Германии, Италии и Ирландии. Они приехали сюда ни с чем и из этого ничего сделали нечто, потому им не нравилось, когда их учили жить какие то шишки, которые, казалось, и знать не знают о существовании Великих равнин. Пусть и выглядели эти мужчины не особо презентабельно, счета в банке у них имелись. Пшеница продавалась по доллару тридцать за бушель против сорока центов, составлявших расходы на ее выращивание, и округа благоденствовала. Человек с более менее солидным наделом земли чувствовал себя богачом.