— Ключ?

— Расспроси мебель.

— Шутки шутишь?

ВЕНИК вздохнул:

— Нет, болван. Я имею в виду остаточные воспоминания. Ду́хи очень к ним восприимчивы.

— Тогда сам и расспрашивай. Я вовсе не собираюсь беседовать с комплектом мягкой мебели.

— Но я совсем не дух. Я...

— Знаю, знаю, ты — ВЕНИК, что бы это ни значило. Но если ты будешь продолжать надо мной потешаться, я могу попытаться удалить тебя самостоятельно. Небось еще мертвее, чем сейчас, не стану!

Отрыжка повернулся к покалеченному дивану.

— Ну что, диваша, — пробормотал он, чувствуя себя полным дураком, — ты знаешь что-нибудь насчет того, куда подевалась Финн вместе с этим ее старикашкой?

Он ждал ответа, тайно подозревая, что сейчас потертые старые подушки превратятся в губы, которые произнесут ответ. Но вместо этого на них появилась Мэг. Ну, скажем, не совсем Мэг. Скорее портрет Мэг, написанный очень прозрачными и своевольными красками.

— Отлично, — сказал ВЕНИК — Остаточные воспоминания четвертого порядка. Довольно свежие.

— Заткнись, умник. Я пытаюсь понять, что она делает.

— Поступает ли аудиоинформация?

— Чего?

— Вы ее слышите?

Отрыжка прислушался, приподняв свои заостренные уши. Слова слетали с губ Мэг, словно разноцветные птицы, причем преобладали темные цвета. Финн была в дурном расположении духа: «Значит, ты считаешь, что мы должны поступить именно так? Объехать всю Ирландию вдоль и поперек для того, чтобы выполнить четыре идиотских желания? А ничего другого ты не хочешь?»

— Что?

— Я просто повторил ее слова.

ВЕНИК задумчиво парил в воздухе.

— Итак, старик дал ей задания. Вне всяких сомнений, они уже отправились их выполнять.

— Насколько они опережают нас?

— Трудно сказать. На астральном уровне время течет иначе. Судя по периоду полураспада воспоминаний, я бы сказал, что мы отстаем от них на шесть часов.

Отрыжка попытался глумливо хохотнуть, но получилось что-то похожее на тявканье пуделя.

— Шесть часов! Да за это время они, может, за границу свалили! Я тебе точно говорю! Теперь не поймаешь! С тем же успехом мы можем сидеть здесь и смотреть телик, пока они не вернутся. Если они вообще вернутся.

ВЕНИК прикусил голографическую губу. В данном случае ему ничего не оставалось, как признать правоту этого кретина. Старик обошел их на повороте, попросту уехав из дому. Эта мысль приводила киберпризрака в бешенство. Вряд ли Миюши сильно обрадуется, узнав, что его двойник потерпел поражение. Скорее всего, творец просто засунет неудачливую голограмму в микроволновку, в которой Вельзевул разогревает еду.

Отрыжка начал переключать каналы в поисках мультиков. Новости, новости, реклама. Чушь собачья. Он уже был готов раздраженно выключить ящик, когда на экране мелькнуло знакомое лицо. Не может быть... Но он не ошибся.

Хищное рычание вырвалось из его горла. Ему везло как никогда. Явно кто-то в аду молился за него Люциферу.

Мэг шла вдоль О'Коннелл-стрит, наслаждаясь бризом, холодившим ее лысину. Раньше она и не подозревала, как это приятно.

Она прекрасно ориентировалась в Дублине — мама, пока была жива, привозила ее сюда за покупками перед каждым Рождеством. Обычно для этого приходилось отпрашиваться на день из школы. Одежда, игрушки — все, чего она только пожелает, — а в конце поход в «Макдоналдс». Доброе старое время.

То и дело она ловила взглядом свое отражение в витрине какого-нибудь магазина и в испуге вспоминала о том, зачем она сюда приехала. А приехала она сюда для того, чтобы привести в человеческий вид одного старикашку. Тогда, возможно, у него появится хотя бы микроскопический шанс чмокнуть самую любимую бабушку всей Ирландии.