К обеду Лоури Маккола постригли, побрили, освежили, подровняли, сделали маникюр, покрасили (в цвет осенних листьев с шестикратной отмывкой) и закутали в простыню. И при этом ни разу не оторвали его от сладкого сна. Каждый раз, когда старик пытался очнуться, Мэг попросту усыпляла его снова. Делала она это очень мягко, без грубости, с которой она обычно общалась со взрослыми. Она позволила Лоури очнуться только один-единственный раз — для того, чтобы подписать счет. И то не вполне, потому что бедняге в этот самый момент снилось, будто он выиграл в Национальную лотерею.

Внешний вид Маккола изменился феноменально. Даже Натали была потрясена.

— Если бы не ваша одежда, сэр, вы бы легко сошли за урожденного дублинца! — сказала она, а это, как известно, самый лестный комплимент, который столичный житель способен отвесить приезжему.

Ну ладно, теперь можно переходить к следующему пункту. Новые тряпки. Пора одеть эту окаменелость Маккола в соответствии с требованиями двадцать первого века.

Мама всегда посещала торговый центр на Стивенс-грин, поэтому Мэг заставила дряхлые ноги старика пройти всю Графтон-стрит до самого конца и подняться на второй этаж этого универмага. Она выбрала тот магазин, из которого доносилась самая громкая музыка, и вошла. Звуки «техно» немедленно окутали ее со всех сторон, а внутри ее головы — точнее, внутри головы Маккола — сознание старика тяжело заворочалось во сне.

— Ну-ка, ну-ка, спи спокойно, рано тебе еще просыпаться.

Какой-то тип с низким лбом и кольцом в носу подскочил к ней, чтобы направить ее в зубопротезный кабинет.

— Ты не туда забрел, дед. Здесь продают одежду. Для лиц моложе ста лет.

Мэг восприняла эту фразу очень близко к сердцу — в конце концов, именно она занимала то тело, которое подверглось оскорблению.

— Дед?

Тип с кольцом в носу нервно сглотнул слюну.

— Ну, я имел в виду, что вы уже весьма пожилой джентльмен и все такое.

Мэг открыла рот Лоури, чтобы достойно ответить нахалу, но поняла, что делать этого не стоит. Низколобый урод был прав. Ей в этом магазине, возможно, было самое место, но никак не Лоури. Ведь трудно представить себе, чтобы премьер- министр Ирландии или кто-нибудь вроде него оделся бы в бомбер и галифе. У пожилых людей совсем другие шмотки, которые придумали еще до появления компьютерных игр. Жуть, конечно, но взрослым нравится.

Мэг наградила типа с кольцом в носу высокомерным ВЗГЛЯДОМ:

— Я собирался купить здесь что-нибудь в подарок моей праправнучке, но после того, как со мной здесь так обошлись, я лучше отнесу мою толстую пачку денежек куда-нибудь в другое место.

Мэг с достоинством вышла из магазина, довольная тем, как ловко она построила фразу, и тем, какое выражение застыло на лице продавца после того, как она ее произнесла. Через три двери от магазина молодежной моды располагалось заведение под названием «Таунсенд и сыновья». В витрине была выставлена куча всякого старомодного тряпья. Галстуки и все такое. На один из манекенов был даже нахлобучен цилиндр. По всем признакам это было то самое место, где мистера Маккола могут одеть подобающим образом.

Мэг нерешительно толкнула дверь, по-прежнему ощущая себя девочкой, которую из подобных заведений выгоняли по меньшей мере раз десять за жизнь. По помещению бегали с самодовольным видом несколько дядек, у которых с шеи свисали портновские ленты, — чересчур пожилых, чтобы сойти за сына Таунсенда.

Один из портных подскочил к Мэг. Из кармана его рубашки торчал мелок, а лицо украшали обвислые усы, делавшие его похожим на персонажа мультфильма про Кролика Банни.

— Сэр? — спросил он с таким выражением, что стало ясно — произнести «Сэр, чем могу вам помочь?» он считает просто ниже своего достоинства.

Мэг покосилась на портного.