— Я хочу тебе что-то показать. А потом мы вернемся к моему вопросу.

Аглаида Карповна оставила свой участок работы и прошлепала в Яшин кабинет. Похоже, что генеральная уборка — самое малое зло, которое грозило мне сегодня.

— Следы, — взмолилась я. — Ноги! Жир!

— Да что уж теперь. Снявши голову, по волосам не плачут.

Неужели бабушка намекала на мой возможный переезд в столицу? Так чего это я как дура тут ползаю? Пусть горит оно синим пламенем. Эта продуктивная мысль меня подогрела.

— А что, если поджечь? А потом просто собрать сверху копоть.

— Так не загорится, — засомневалась Аглаида, внимательно разгядывая сложенный вчетверо линованный листочек.

— А если каплю бензина из зажигалки?

— Смотри.

Она протянула мне кусок бумаги и замерла посреди разгромленной кухни.

Теоретически я, конечно, знала, что нехорошо читать чужие письма, подслушивать чужие разговоры и подсматривать в щелку за людьми, но тут засомневалась. Ничего лучшего для вытирания рук, чем многострадальные волосы, я просто не нашла. А бабушка оценила мое замешательство как благородный порыв и жестко, но уважительно скоманадовала:

— Читай!

«Дорогая Аглаида, я давно хотел признаться, но боялся. Я в тебя влюбился и жду от тебя того же. Ты красивая и умная. Я увидел тебя давно, но другие люди помешали мне сказать вслух. Мы должны пожениться и жить вместе. Это вопрос жизни и смерти. А еще мне нравятся твои глаза, потому что ты строгая, но справедливая. У тебя хороший голос и слух. Мы могли бы вместе с тобой петь наши любимые песни, смотреть телевизор и играть в карты. Ты меня научишь по-своему, а я тебя по-своему. Главное дело, чтобы ты не отказалась. Я буду ждать тебя каждую среду под часами. Если ты не придешь, будет плохо. Я всем расскажу, как ты меня обидела. Целую тебя крепко и обнимаю.

Твой Федор.

Жду ответа, как соловей лета».

— Еще есть фотография. Помоешь руки — покажу, — глухо сказал Аглаида Карповна.

Я, осторожно выбираясь из масла, посмотрела на нее с сочувствием. Судя по письму, Федор был не только олигофреном, но также импотентом. Если бы мне предложили выйти замуж, чтобы играть в карты, я бы очень удивилась. Бедная Аглаида Карповна. Даже если женщине за семьдесят, разве можно ее так оскорблять?

Немудрено, что из всех возможных советчиков по этому вопросу она выбрала именно меня. Несмотря на значительную разницу в возрасте, я в этом деле была гораздо более опытной. И к счастью, не могла составить ей никакой конкуренции: ведь я не знала Федора. Спасибо папе.

Я деликатно ждала вопроса. Я достаточно хорошо воспитана, чтобы не огорошить ее предложением немедленно дать отставку этому горе-жениху. Да, я понимала ее душевное волнение. Не всякой женщине, если она не Лиз Тейлор, не жертва пластической хирургии и не мультимиллионерша, выпадает счастье поймать на закате жизни живую молодую рыбку. Тут уж не до интеллектуальных способностей претендента. Способен петь — уже плюс. Многие женщины выходят замуж, довольствуясь значительно меньшими положительными характеристиками, среди которых самая популярная: «Пора!» Конечно, чтобы дать объективный анализ этой щекотливой ситуации, мне было бы лучше познакомиться с кандидатом лично, прощупать его на предмет потенциальной скоропостижной смерти престарелой жены и всякое такое. В Москву, в Москву, в Москву…

— А под какими часами? — спросила я, гадая, в котором из уличных кафе мне лучше всего занять наблюдательный пункт.